"Всякое искусство имеет смысл, только если в наших душах открывается любовь".
Юрий Норштейн
Вот фильм Олеси Фокиной "Вышел ёжик из тумана", хотите - качайте, хотите - смотрите так.
Несколько цитат.
Паола Волкова: "Гений - это норма. Только гении соответствуют замыслу Бога о человеке. А все остальные... недовоплотившиеся (смеётся). Гениален тот, кто пришёл, чтобы дать людям, чего у них нет. И мне трудно представить себе человека, который не помнит его фильмов, раз увидевши. Мультфильмы Норштейна - это форма, а по сути это очень глубокие философские притчи. Сколько раз я наблюдала в своей жизни, а может, и сама была участником притчи, архетипической притчи о Журавле и Цапле. Невозможность объясниться, невозможность распаковать себя... То есть делаем всё наоборот - раскрываемся, обнажаемся, когда от нас это не требуется, когда вообще это неприлично. А тогда, когда это необходимо - мы вдруг начинаем зашнуровываться, до носу, до глаз... Мне кажется, это - об этом".
Юрий Норштейн: "Понимаете, жизнь единственна. Только лишь работая на ремесленно-профессиональном уровне... мне кажется, это недостаточно для самого себя. Важен тот самый момент восхождения твоего. Поскольку если нет восхождения - есть остановка, точнее, движение вниз.
С белого листа нужно построить всё изображение. Я на "Сказке сказок" пережил катастрофу. У меня было ощущение, что легче покончить с собой, только не продолжать работу. Говорю кинооператору и Франческе, конечно, своей: "Ребята, фильи идёт не туда". Фильм закрыли на месяц. Я для себя решил: если я найду ход - значит, будем продолжать, не найду - всё, моя биография закончена на этом. Вы можете представить, что я пережил за это? Я потерял голос... <...>
Кино - жестокая вещь. И выйти можно к какому-то новому результату через вот это страшное перенапряжение.
Мне приснился сон, будто я вот лечу над землёй, и подо мной бегут люди, а из живота у меня жгуты молний, которые просто жалят этих людей, а у меня страх: я же их могу убить. Я проснулся, окна были открыты, бушевала гроза, молнии били просто в землю, снопы воды заносило в окна, это было светопреставление какое-то... На следующий день я приехал к Фране, уже светило солнце. Я ей рассказал сон, она сказала: "Это их тебя гадость вышла" - с удовольствием тайным...
...Был яркий солнечный день, и мы с ней пошли гулять. И вдруг в траве - такой молоденькой, нежной траве, которая просто колышется от малейшего дуновения ветра - мы нашли белый гриб. И когда мы пришли домой, я вдруг взял лист бумаги, сел и раскадрировал зимний эпизод, которого не было в фильме. И пошло, сразу пошло, и я понял, что я спасён".
""Шинель"... с грехом пополам тащится по колдобинам, громыхая всем своим составом. Не знаю, к чему она притащится в конце концов...
..."Сказка сказок" - это свет, "Шинель" - это чернота...
...Я, конечно, был наказан за своё легкомыслие. Если бы я понимал всё пространство, я бы вообще, может быть, не стал бы делать. Я только стал понимать весь ужас этого пространства зоны "Шинели", когда уже вошёл туда с ногами. Я столкнулся с чёрной дырой в буквальном смысле. Я знаю, сколько мне приходится перерабатывать материала, биться головой об стену в самом прямом, а не фигуральном смысле. Миллиметры... они выбиваются буквально зубилом по кадрам. Как казалось, что ты царапаешься по ледяной скале, и ногти проходят и оставляют следы в этом инее, который покрывает эту каменную поверхность, и ты не способен процарапать и пройти это расстояние, и вот тут наступает тот самый ужас...
Я бы на нём бы не зацепился, если б на секунду мог себе представить, что события развернутся таким образом, когда просто не будет условий для нормальной работы..."
"Я никому не должен, но я должен самому себе...
<...>
Я делаю кино руками... Почему я не приемлю компьютерную графику?.. Я часто цитирую Флоренского: "Это не проработано духом" или "Это проработано духом". Это - применительно ко всем обстоятельствам, связанным с искусством".
"Микеланджело не закончил свою последнюю работу "Пьету Рондонини". В этой работе его интересовал лишь его собственный процесс приближения к какому-то только ему открывавшемуся идеалу или какие-то только ему открывающиеся ворота".
Отар Иоселиани: "Гоголь не знал, что из этого кто-то сделает произведение ещё более глубокое...
Это крест, который он несёт".
В начале фильма маленький мальчик спрашивает "А вы вправду Норштейн?", а после ответа "Что? Не похож?" говорит "Грустный какой..."
А друзья говорят, что рядом с Юрием Борисычем им всегда радостно. В этом нет противоречия. Эта выстраданная радость, без истерики, со знанием. Наверное, это сродни той радости, которая бывает в детстве от встречи с мамой, отцом, бабушкой, входящими в дом после долгого отсутствия. У них есть для тебя драгоценные подарки, и сами они такие родные и такие усталые. И подарок долго остаётся драгоценным, а уставшую маму хочется и пожалеть, и укрыть теплее... Так и встреча с глубокими, но странно печальными людьми рождает очень богатый ответ чувств. Это дороже бурлеска - без полутонов и теней, который обычно выдаётся за радость. Норштейн обладает даром выстраданной радости. Наверное, это очень важная составляющая того, что надоумило его друзей называть его "Гением".
А молнии, бьющие из живота его в бегущих внизу людей... Ведь в самом деле это так. Он извлекает из жизни эти притчи, и они многое могли бы убить в человеке, если бы сам мастер не имел в своей душе любви и не открывал её в нас. Только этим и спасаемся - такая маленькая модель Творения на земле.
В фильме Олеси Фокиной звучит музыка Михаила Мееровича, бессменного композитора Норштейна. О Мееровиче услышите рассказ - короткий, но очень интересный - самого мастера.
И хорошие добрые слова об операторе - "великом утешителе" Александре Жуковском.
И рассказ о работе для ТВ - такой, какая она была на самом деле (про заставку для "Спокойной ночи, малыши"), и о сотрудничестве с японцами (про курсы в Японии и про "Зимний день"), и про работу над книгой "Снег на траве", и про сына Бориса, иконописца, и поздравление Хаяо Миядзаки...
Посмотрите, очень интересно.
...А вот об этом всём -
"Если у меня рисунок не является молекулой чего-то большего, то он мне не нужен...
...Она решила, что я её уже выпотрошил как художника, и она больше не художник". (Ю.Норштейн)
- я ещё напишу, Бог даст, в другой ветке, потом. |