Клуб друзей и читателей Розы мира (2007-2011)

[Фёдор]

[Andrew]

Если "державе" нравятся те же праздники что и нам с Братом Ормом (9 мая) - то я искренне рад за ее вкус. Было бы гораздо хуже, если бы держава отмечала что-нибудь вроде дня гордости голубых

Добавлено спустя 9 минут 39 секунд:

[Сан Саныч]

[Фёдор]

Сан Саныч, пользуюсь Вашей цитатой, но слова адресую не Вам лично. А, т.с., всему нашему сообществу.

Меня всегда поражало, что личная гордость считается в христианстве грехом. А общенародная - нет. Хотя на самом деле в "общенародной" гордости вполне находится место именно для личной гордыни. И чем личность ничтожней, тем больше она пытается слиться в экстазе (праздничном или каком-то еще) с коллективной структурой.
Праздник Победы - это праздник державной гордыни в первую очередь. Праздновать победу над врагом низко и безнравственно. В принципе. Любите врагов ваших. А не торжествуйте над ними свои победы. Празднуйте ОКОНЧАНИЕ войны. Потму что празднование побед ведет только к новым конфликтам.

Добавлено спустя 2 минуты 23 секунды:

[Andrew]

"Любите врагов Ваших" - сказано про врагов личных.
Про защиту ближних есть следующие слова:"Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих."

9 мая - это не празднование победы над немцами как таковыми. Это символ победы добра над злом. Солдаты отдавали жизнь защищая ближних против безжалостного врага. Никакие остальные факторы, ни личность Сталина, ни послевоенная политика не преуменьшают подвиг июня 1941 - мая 1945.

Позволю себе привести отрывок из Уткина:

--------------------------

Главная задача перед Чуйковым — сделать так, чтобы рядовой его армии понял свою задачу, увидел командира принимающим его пулю, а не прячущимся за штабные двери. Тактика была в 1942 году уже создана задолго до Чуйкова: сражайся пока можешь, если давление угрожает смертельно — уйди, отдай врагу часть нашей необъятной территории, но с первыми же лучами следующего дня начни новый бой, действуй так бесконечно долго, доведи врага до истощения, пусть он временно владеет твоей землей. Пока ты жив сам, враг не будет ею владеть долго. Истощи его. Пусть его сотая победа в битве за десяток метров территории окончится в его пользу. Но в сто первый раз ты одолеешь его, даже если на его стороне мысль, техника, расчет, навык, высокое умение. Ты окажешься сильнее его тем, что не усомнишься, не изменишь, не станешь прятать шкуру. Ведь гибли и до нас, ведь на нашей великой и незащищенной равнине, на наших просторах от Бреста до Владивостока было всякое, но не иссякало наше упорство, наша вера, наша сыновья любовь.

Если бы иссякло это чувство, то не помогли бы ни Сталин, ни идеология, ни милый мороз. Но мы рождены в этой вере и необъяснимой и чаще всего невысказанной любви к стране, где столько народов, но где человеческая симпатия ценится более всего в жизни, где жизнь тяжела, но где наш дом, наши могилы, наше небо. И мы тоже умрем не осквернив память предков, не обманем ожидания всей страны, вдруг затихшей при слове «Сталинград». Множество западных исследователей указывают на загрядотряды, штрафбаты, идеологическую муштру. Справедливо указывают. Но никакая индоктринация не объясняет сверхчеловеческой стойкости защитников священного для нас города. Чужой — пусть даже самый благожелательный — взгляд не видит простого, как вода, как дыхание, необъяснимого в конечном счете чувства, которое в простом приволжском городе восстало против мастерства лучших профессиональных воинов, до того завоевавших почти всю Европу.

Чуйков, Лопатин, Ильин, Петраков, Родимцев, Вдовиченко, Драган, Батюк, Людников, Горохов, Жолудев, Павлов, Зайцев, Саша Филиппов, Баданов. Стоявшие «за други своя», за нас, живущих. Не все выжили, не всех посетила слава. Но все стояли за нас, за отечество, за великую страну. Нехорошо нам забыть их имена.

И еще. Приведем мнение английского историка А. Кларка. «Фактом является, что, в то время как русские показали великое искусство и гибкость в приспособлении своей тактики к условиям развернувшегося сражения, Паулюс допустил ошибки с самого начала. Немцы были в ступоре перед ситуацией, не имевшей места в их прежнем военном опыте, и они отреагировали характерным образом — прилагая грубую силу во все более и более крупных дозах». Еще больше снарядов и бомб. Но тут методический германский ум противопоставил стойкости защитников только то, чего они уже давно решили про себя не бояться. Два мира жили в разной системе морально-физических координат. Защитников можно было убить, их нельзя было заставить устрашиться того, что уже не парализовывало их страхом.

В определенном недоумении, немцы все же пытаются рационализировать происходящее. И к чему же они приходят? Их главный вывод безнадежен (и в этом смысле неконструктивен): враг иррационален. День за днем немцы повторяют этот вывод, никуда кроме лютого страха не ведущий. Вот каталог оценок противника немецким солдатом за весь период осады. 1 сентября: «Неужели русские действительно собираются воевать на самом берегу Волги? Это сумасшествие». 8 сентября: «Нездоровое упрямство». 11 сентября: «Фанатики». 13 сентября: «Дикие звери». 16 сентября: «Варварство…, это не люди, а дьяволы». 26 сентября: «Варвары, они используют бандитские методы». 27 октября: «Русские — не люди, это какой-то тип созданий из железа; они никогда не устают и не боятся огня». 28 октября: «Каждый солдат смотрит на себя как на уже приговоренного человека». Да, каждый приговорил себя, если надо, умереть. Есть ценности важнее жизни.

[a.]

Фёдор, да я не сливаюсь в экстазе я игнорирую парады, официальные мероприятия. Я их не перевариваю. Для меня этот День сугубо личный и далеко не исключительно радостный.

Еще раз повторяю: для меня 9 мая - не день победы над каким-то врагом и повод для гордости нашей властью. Это один из Дней Рождения моего Народа. День, который позволил ему продолжить жить.

и ненависти к немцам и немецким солдатам как безличной массе у меня нет. индивидуальный подход он всегда верен, имхо....

Добавлено спустя 3 минуты 40 секунд:

[Фёдор]

Про разделение на врагов личных и "общественных" я уже писал.
Но я начинаю лучше понимать вас, Andrew и брат орм. И многое из того, что вы говорите, не вызывает у меня внутреннего протеста. Но и вы прислушайтесь к тому, что я говорю: на сегодняшний день в РФ на государственном уровне празднуется именно Победа. Победа этого самого государства, для которого люди, отдававшие жизнь за ближних своих, всегда были только пушечным или катюшечным мясом.

Лично для меня многие люди, сражавшиеся и погибавшие на войнах - и русские и те, кто с ними сражался - часто могут восприниматься как герои. Ну и что?
Военную победу, одним из результатов которой стало торжество Сталина и порабощение народов Европы советским коммунизмом, я никогда не назову, как это делаете Вы,

[Andrew]

Которая в данном случае неизбежно просветляет его. Связь двусторонняя. Люди, отмечающие светлый праздник, со светлыми чувствами - очищают эгрегор от мути. Насколько сильно - не скажу, быть может это один из немногих банных дней для Жругра в году.

[Фёдор]

[Andrew]

Я говорю не про систему, а внутреннее мироощущение людей. Которым после войны было под силу все.
Мой дед пришел с войны без ноги, в это время у бабушки на продналог отбирали последнюю еду.
Что не помешало им построить новый дом, завести хозяйство с коровой, работать в колхозе, родить и вырастить 5 (!) детей. Повторю - у деда не было ноги.
Помню воспоминания инженера-ракетчика, который расказывал, как они строили завод в Закамске на пустом месте - и делать нужно было все и сразу.
Построили, заодно опередив Американцев в технических показателях двигателей.
Читая на militera.lib.ru, такая внутренняя свобода, радость, сила в послевоенные годы были у очень многих людей.
Пенсионеры собираются в парке около моего дома до сих пор, играют музыку, танцуют. Они донесли оптимизм тех лет до наших дней.

[Сан Саныч]

[Фёдор]

Простите, Сан Саныч, не прекращу.

[Рауха]

Cлучалось и такое. Однако не стоит столь пренебрежительно к западной дипломатии. Свой, и не такой уж "скромный" вклад в разжигание ВВ2 она внесла. О чём Вы сами же и писали...

[Сан Саныч]

Точно так же как смотрят сокамерники, когда приходит конвой и забирает одного из них.