Святые заступники: Брахма Нарада, Архангел Гавриил Клуб друзей и читателей Розы мира (2007-2011)

Три вещи не возвращаются: выпущенная стрела, сказанное слово и упущенная возможность.
(Арабская пословица)

 
Перейти на сайтСайт   АльбомАльбом   ПомощьПомощь   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 
Святые заступники: Бодхисаттва Гуаньинь, ангел

Дорогие друзья, форум закрыт для написания сообщений.

Серебряные пули. Рассказ
 
 
Добавить тему в избранное   Ответить на тему    Клуб друзей и читателей Розы мира (2007-2011) -> Личное -> Личное творчество
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Гарайшин



Зарегистрирован: 21.12.2008
Сообщения: 147
Откуда: Санкт-Петербург

СообщениеДобавлено: Вс Фев 01, 2009 10:25 pm    Серебряные пули. Рассказ

Серебряные пули. Рассказ.

1
Вот уже час с небольшим мы ждали инспектора. Наконец за окном роскошного загородного дома, скрипнув тормозами, остановилась его старенькая, дребезжащая на ухабах, как и сам хозяин, машина. А еще через пару минут грузный инспектор, облаченный в черное мешковатое пальто, собственной персоной появился на месте преступления.
– Доброй ночи и приятных снов, – сказал он, входя в дом, и прыснул смешком от своей, не к месту сказанной шутки. Настроение его, судя по всему, было не в пример моему. Да и оно у него всегда улучшалось, стоило только ему взяться за какое-нибудь запутанное дельце.
– И вам того же, – несколько грубовато ответил я, когда надтреснутый смех закашлявшегося инспектора стих.
Хотя он и был добрый старик, но я его все же недолюбливал. Он всегда решал все сам, чужих советов никогда не слушал, и уж совсем терпеть не мог, когда какой-нибудь «молокосос», типа меня, спешил выстроить собственную скоропалительную версию.
– Вот молодежь пошла. Учишь вас, учишь, – недовольным тоном произнес инспектор, крякнув в свой огромных размеров носовой платок, – Ведь самое главное в нашем деле что? – спросил он словно бы сам себя и, выдержав паузу, сам же и ответил – Это оптимизм и хорошее расположение духа. Не так ли, коллега?
– Да. Извините, шеф, – чувствуя себя неловко, я поспешил загладить инцидент. – Я не хотел вас обидеть.
– Вот и хорошо. А я не хотел на вас обижаться.
Едва меня перевели к нему в помощники, как между нами словно бы пробежала черная кошка. В каждом деле инспектор, натружено морща лоб, пытался найти какую-нибудь оборотную сторону. Порой он игнорировал явно бросающиеся в глаза улики, и вовсе не брал во внимание упрямые факты. Конечно, в нашем деле случается всякое. Но не в каждом же преступлении следует видеть самое запутанное преступление века!
Словом, шеф всячески отказывался действовать напрямик. Хотя, чего же проще? Выстраиваешь вскрытые факты в цепочку. Так или эдак. Одно за другим. И все становится ясным как божий день: какие мотивы, кто преступник. И так далее и тому подобное. Но нет! Инспектор упрямо лез в самые непролазные дебри. Часами корпел над очевидным. А в результате какое-нибудь простенькое дельце растягивалось у него на многие дни глубоких раздумий.
Бесспорно, инспектор за свою жизнь распутал не один клубок заковыристых преступлений, спас от тюрьмы не один десяток невинных душ, а на чистую воду вывел таких акул преступного мира, что просто оторопь берет, но все же, его умопомрачительное стремление разобраться в каждом деле досконально, нагоняло на меня серую тоску.
«Не иначе шеф вновь вскочил на своего излюбленного конька, – с грустью подумал я, поеживаясь от полуночного весеннего холода, – Вот нелегкая. Явно застрянем здесь до самого утра – все мысли мои в этот час были лишь об одном – о теплой постели.
Инспектор, явно подражая кому-то из хоботообразных, вновь протрубил в свой огромных размеров носовой платок.
– Какой-то страшный грипп, говорят, гуляет по городу, – продолжая осматривать дом, он небрежно сунул платок в карман пальто, – Так что, я всех бы просил на всякий случай от меня поостеречься. Какая-нибудь должно быть «эспаньолка»… – легонько подрагивая грузным телом, он беззвучно засмеялся. – Но раз уж вызвали больного человека, то, что ж… будем работать. Итак, что тут у нас?
Без особого энтузиазма, то и дело сбиваясь, и все еще думая о теплой постели, я начал вяло излагать суть дела. Через некоторое время, тяжело вздохнув, инспектор перебил меня.
– Ладно, – проворчал он явно недовольным тоном и махнул рукой, – Я все понял. Значит, все это случилось два часа назад? В час ночи?
– Да, – поеживаясь, сказал я. – Около того... Когда послышался на первом этаже шум, хозяин дома взглянул на часы.
– Он что же не спал в это время? М-м... Или это так громко шумели?
– Нет, почему же, хозяин дома спал… Да и собственно шума, э-э… – вновь путано стал кружить я вокруг да около, – Как он утверждает, в тот момент не было. Просто, э-э…
– Ладно, – явно теряя терпение, инспектор нахмурил брови. – Не мучьтесь. Послушаем его самого.
Он послал за хозяином дома и, пока того не было, мы прошлись по дому.
– Соседей опросили? – спросил инспектор после некоторых раздумий.
– Да. Соседи слышали выстрелы.
– И все? Ни крика, ни лая?
– Все, – ответил я, – Ни крика, ни лая. И это, надо заметить, даже странно. Ведь это при двух-то овчарках. Нет, соседские собаки, конечно, после выстрелов залаяли, но вот эти, во дворе, отчего-то нет – я пожал плечами.
– Странно.
– Вот именно! Да, и еще вот… – взору шефа предстало покоящееся на дне целлофанового пакета водительское удостоверение. – Нашли на полу в библиотеке.
– Так, так, – оживился инспектор. – Это уже кое-что. Зацепочка.
– Сожалею, – парировал я. – Вряд ли. Мы проверили. Владелец его умер неделю назад.
– М-м… Мертвец, стало быть. А что хозяин дома?
– Он не знает, – я пожал плечами. – И никогда его не видел.
– Как же в таком случае оно здесь оказалось? Подбросили? – лицо моего шефа вытянулось. В раздумье он почесал толстым пальцем мясистый нос.
«Покойничек обронил» – съязвил я мысленно и криво улыбнулся.

2
Дом был двухэтажным. Перестроенный по какой-то новой моде, но имеющий то тут, то там элементы из архитектуры прошлого, судя по всему, он имел солидный возраст. Являясь, по-видимому, сначала чьим-то дворянским поместьем, а уже в советские времена – детским домом или обкомовской дачей.
Перед парадным входом дома зеленела обширная лужайка, а когда мы с инспектором, пройдя через него, подошли к окнам, выходящим на противоположную сторону, то увидели за ними ухоженный, в английском стиле, садик. Вокруг дома, в метрах сорока по всему периметру, высилась неприступная кирпичная стена с ветвистыми коваными вензелями сверху.
– А кто хозяин? Э-э… чем занимается? – оживился вдруг инспектор, с интересом оглядывая внутреннее убранство дома.
– Фабер, – ответил я. – Василий Фабер. Владелец не большого, но преуспевающего издательства «Фабер». Иначе говоря, человек у которого есть деньги.
– Да. И деньги не малые, – согласился инспектор, поглаживая своей широкой ладонью перила резной дубовой лестницы, ведущей на второй этаж. – В таком доме надо жить с деньгами.
Услышав приближающиеся шаги наверху, мы замолчали.
Спустившийся к нам хозяин дома был лет пятидесяти. Он был лысоват и одного с инспектором роста, но по комплекции раза в три меньшей. Одетый в шелковый халат поверх пижамы, Фабер выглядел человеком по-спортивному крепким. И даже, не смотря на происшедшие всего пару часов назад в его доме трагические события, внешне спокоен. И лишь время от времени начинающие беспокойно бегать цепкие глаза выдавали царящее в нем напряжение.
– Прошу прощения, – сказал инспектор после того как, в очередной раз прочистив мясистый нос, упрятал платок в карман пальто. – Что же у вас тут случилось?
Словно ожидая подобный вопрос, Фабер произнес скороговоркой:
– Вы же знаете – убийство и ограбление.
– Мда, ну об этом-то мы знаем… – инспектор, заложив руки за спину, сделал несколько шагов вперед, затем развернулся и, так же не спеша, вернулся обратно. – Значит, это случилось около часа ночи?
– Именно в час, – поправил его Фабер. – Видите ли, в последнее время меня мучает бессонница. Э-э…точнее говоря… я собственно сплю, но очень и очень чутко.
– Мда… И давно это с вами?
– Не очень. Кто-то стал следить за мной. Следить за моими делами, – поправился он. – Делами фирмы. Несколько раз были странные телефонные звонки. Все это, знаете ли, действует на нервы. Если не сказать больше. Я даже был вынужден отправить из дома на несколько недель семью… Так, на всякий случай.
– Вот как? – инспектор вскинул вверх брови.
– Да. Вы же знаете печальную историю директора издательства «Росток»?
– «Росток»?... Ах да, бедняга…
– Его застрелили чуть ли не прямо в постели. А ведь так же сначала кто-то что-то вынюхивал. Да и такие же странные телефонные звонки… Э-э… И вроде бы даже какая-то слежка за ним – это все, думаю, одного поля ягодки.
– Да, но ведь его не ограбили! – находясь до этого в тени, я поспешил вмешаться в разговор.
Инспектор тут же с укором посмотрел на меня, несколько раз крякнул в свою пухлую ладонь, а затем произнес нарочито громко, всем своим видом показывая, что бы я помалкивал:
– Ограбили – не ограбили… От ограбления его спасло то, что денег он дома не держал.
– Да, – тяжело вздохнув, согласился с ним Фабер. – Но, насколько я понимаю, у него все же кое-что украли… Э-э… украли несколько рукописей… По-моему, предназначенных к изданию… Так что…
– Хорошо… – произнес, наконец, инспектор после несколько затянувшейся паузы. – Значит после истории с директором издательства «Росток» вам показалось, что это может случиться уже и с вами?
– Да. Именно!
– Ну, что ж. Вам, в таком случае, я вижу, повезло больше. Хотя вас и ограбили, но вы живы. Правда, надо заметить – ограбление тоже штука малоприятная. Тем более с убийством.
Лицо Фабера вновь стало печальным.
– Ладно, – сказал инспектор и сморщил лоб. Так он делал всегда, когда хотел показать, что сейчас начинается самая важная работа. – Значит, все это случилось в час ночи?
– Да, – подтвердил Фабер. – Я услышал шаги внизу... Знаете ли, моя спальня находится рядом с лестницей и поэтому в ночной тишине слышно фактически все, что делается внизу. Если это, конечно, достаточно громко, – он виновато улыбнулся. – Все собираюсь перенести спальню подальше, да вот как-то… Но теперь сделаю это уж точно… Мда… Так вот. Я включил ночник. Часы на столике показывали час по полуночи. Внизу, в библиотеке, находился охранник. В его обязанности входит…– Фабер, не договорив, осекся, а затем уже тише добавил. – Теперь уже, вероятно, надо говорить «входило».
– Мгм… – легонько крякнув, инспектор прочистил горло. – Мда… Что ж, ничего не поделаешь… Так вы говорите…
– В его обязанности входило, несколько раз среди ночи, обходить первый этаж дома. Но в этот раз шаги меня заставили насторожиться.
– Вот как? Почему же?
– Не знаю, – Фабер пожал плечи. – Может быть, они были чуть торопливее и громче, чем должны были бы быть?
– Торопливее?... И громче?... И что же дальше?
– Дальше? – хозяин дома на мгновенье задумался. – Когда я включил свет ночника, я прислушался. Буквально тут же услышал какой-то шум. Словно что-то тяжелое упало на пол.
– Внизу, на первом этаже?
– Да, да. На первом. Скорее всего, именно в библиотеке. Потом… Потом я услышал крик. Но такой короткий, не сильный. Тут же прозвучал выстрел. Затем еще. И еще один. Да, было три выстрела. Внизу послышалась какая-то возня. Какой-то шум и… И все стихло… Знаете, это произошло так быстро. Буквально несколько секунд и наступила тишина. Я даже не успел прийти в себя, как все кончилось, – сказав это, Фабер оценивающе перевел взгляд с инспектора на меня и обратно.
– Так, так… – в какой уже раз инспектор почесал в раздумье мясистый нос. – А в доме кроме вас двоих был еще кто-то? Я имею в виду ваших людей.
– Нет, – Фабер отрицательно покачал головой. – Повар и гувернантка живут недалеко отсюда и на ночь уходят. Садовник в отъезде. Все.
– Ну что ж…– шеф вновь вытащил носовой платок. – Давайте-ка пройдем в библиотеку.

3
Когда мы прошли в библиотеку, тело охранника уже было укрыто простыней. Инспектор окинул комнату долгим внимательным взглядом. Опрокинутый журнальный столик, несколько упавших с него книг и газет, валявшаяся тут же настольная лампа и сдвинутый в сторону ковер, говорили о не долгой, но решительной борьбе. Все остальное осталось в библиотеке не тронутым.
– Надеюсь, здесь все на своих местах? – спросил он, глядя на меня, хотя необходимости в этом вопросе не было.
– Я так же ни к чему не прикасался, – быстро добавил Фабер.
– Хорошо… Значит, один из ваших охранников всегда был ночью здесь?
– Да. Библиотека находится как раз посредине дома. Можно полностью контролировать все остальные комнаты. Да и моя спальня… – Фабер, недоговорив, посмотрел на потолок.
– Понятно, – кивнул инспектор. – Значит, и в этот раз убитый находился здесь. Может даже вот тут, – он показал на стоящий у стены, между высоких стеллажей с книгами, роскошный кожаный диван. Он подошел к нему. Взгляд его скользнул на лежащую на диване раскрытую книгу. – Да. Скорее всего, именно тут, – он обратился ко мне. – Как вы думаете?
– Как я думаю?! – воскликнул я, явно застигнутый врасплох. Я быстро собрался с мыслями. – Думаю здесь... Да, здесь. И находясь здесь, он, должно быть, услышал то, что привлекло его внимание, и потому и бросился к двери, – сказав это, я решительно направился к коридору. – Дальше он открыл ее… – воображая из себя охранника, я распахнул высокую дубовую дверь настежь, и, сделав паузу, неожиданно для себя самого, добавил. – И увидел в коридоре убийцу с сейфом.
– С сейфом?! – брови инспектора медленно, словно сами собой, поднялись. – С сейфом?! – переспросил он, точно бы надеясь, что я передумаю. Однако кивнув, я вновь сделал тот же самый вывод. А затем, мотнув, для большей убедительности, головой в сторону коридорчика, и словно приглашая, я поспешно сделал шаг назад, уступая дорогу грузному телу инспектора.
Фабер столь же торопливо поспешил за нами.
В небольшом коридорчике, буквально в нескольких шагах от двери, зияла пустотой в стене, прямоугольная по форме, ниша.
– Так, так, – инспектор озабоченно подошел к ней и заглянул внутрь. – Здесь был сейф? – обратился он к хозяину дома, хотя и без лишних вопросов было ясно, что здесь до недавнего времени находился сейф средних размеров.
– Да, – подтвердил Фабер. – Сейф.
Инспектор, еще некоторое время согнувшись, изучал зияющую пустоту в стене. Затем, выпрямившись, вновь вытащил свой огромный платок и, прочистив нос, произнес:
– Вы хотите сказать, что этот сейф, вытащив из стены, кто-то унес? – он задумался. Прикинул, раздвинув в стороны руки, его размеры. – Э-э… Сколько же он весил? Килограммов сто? А?...
Фабер пожал плечами:
– Точно не скажу, но где-то около того.
– Сотня кг… Это что же… Это два человека? А? – инспектор, повернувшись, поймал мой растерянный взгляд. – Что скажете?
– Мы проверили все кругом, – я нарочито быстро приблизился к шефу и теперь оживленно шептал ему почти в самое ухо. – Судя по всему, как ни странно, грабитель был один.
– Вот как? – инспектор бросил взгляд на Фабера.
– Да, – продолжил я столь же тихо. – Проник в дом вот через это окно в коридорчике и через него же и ушел. Окно выходит с тыльной стороны дома в сад. Судя по вмятинам на земле, это был среднего веса мужчина, а если брать во внимание и размер обуви, то роста где-то приблизительно моего, – к собственному удивлению все это я произносил быстро, словно рассказывал заученный урок. – К дому он шел, так же как и уходил, через садик, с тыльной стороны дома, – в пылу рассказа, я уже забыл про шепот и стал говорить громче. – И, должно быть, используя веревочную лестницу, перелезал через стену…
– А как же сейф? – услышав мои слова, выпалил изумленный Фабер.
– Да, а сейф? – инспектор тоже уставился на меня. – Это ведь сотня… – он не договорил.
Совсем забыв в своей версии о сейфе, я теперь был озадачен не меньше чем они. Я удивленно пожал плечами.
– Не понимаю, – вновь тихо произнес я. – Судя по вмятинам от башмаков, обратно он шел с сейфом.
– Вот как? – инспектор не спеша подошел к тому самому злополучному окну. – Мда… – он выглянул в садик, постоял некоторое время в раздумье, а затем поманил меня. – Ну ладно. Через стену, скажем, зацепив веревками, грабитель с его сообщниками, сейф перекинули, но ведь до стены-то его еще нужно было донести. А?... Загадка… Ведь это же добрые полсотни метров, – крякнув, инспектор почесал кончик носа и криво усмехнулся. – Прямо как в плохом фильме в главной роли с монстром-убийцей. Не правда ли? Да к тому же с сейфом под мышкой.
– Да… – натянуто улыбнувшись, согласился я.
– Так, так, – наклонив голову, он, что-то обдумывая, медленно зашагал обратно, а затем неожиданно обернулся. – А стену коридорчика осматривали?
– Да, – кивнул я. – К сожалению, ничего. Ничего. Вот только это… – я поднял лежавшую на полу, в размер ниши в стене, металлическую дверцу. Аккуратная, она был под цвет стены, и до недавнего времени скрывала сейф от постороннего глаза.
– Вот как… Никаких следов… Так, так... Значит, получается, что из стены сейф кто-то просто взял и вырвал? Как вам это нравится? – инспектор посмотрел на Фабера. Взгляд его был подозрителен и недоверчив. – Скажите, э-э… а что было в сейфе?
– Мгм… – тот, встретившись с пристальным взглядом инспектора, запнулся. – Я уже отдал вашему помощнику список, но… Но ничего особо ценного там не было. Были деньги, да не очень и много. Была еще рукопись намеченной к изданию книги…
– Рукопись? – переспросил инспектор, несколько оживившись. – Так, так…
– Да, рукопись намеченной к изданию книги, вот только…
– Что «только»?! – мой шеф явно терял терпение.
– Но не думаю, что бы на нее мог кто-то покушаться таким вот способом.
– Вот как? Отчего же?
– Книга никак не прибыльная. Она религиозно-философского содержания… Одного провинциального автора… Об Иисусе Христе. О христианстве. О нравственности. Словом, о человеке сегодня и о его пути завтра. Вот только… Это явно не бестселлер наших дней. Когда-нибудь потом, да. И даже больше того… Но не теперь. Нет, не теперь. Теперь она явно не та книга, что бы на нее вот так вот мог кто-то покушаться… Не думаю.
Хотя надо заметить, – Фабер вдруг оживился. – Книга очень интересна и очень талантлива. Если читали «Мастер и Маргарита» Булгакова, то вам есть с чем сравнить. Там конечно другой сюжет. И все другое. Но в этой новой рукописи есть значительные преимущества. Превосходя Булгакова в плане освещения темных сил и темных персонажей…
– Мгм… – инспектор многозначительно прочистил горло. – Не могли бы выражаться яснее?
– А?.. Ну да. Понимаете, в отличие от Булгакова, этот новый автор показывает темные силы под изобличающим углом зрения. Они у него предстают именно теми, кем и являются на самом деле. В них у него нет никакой привлекательности. И вызывают они в конечном итоге лишь отвращение. Во что бы они ни рядились и что бы, человеческими руками, не совершали. Понимаете? У него, в отличие от Булгакова, уже нет никакой подмены. И люди у него жертвы. Слабые, самодовольные, гордые, тщедушные, бедные, богатые, властители, подневольные – по сути, все жертвы. Точнее, те из людей, что избирают некий темный путь… Путь темных поступков. Понимаете?.. Все те, что начинают своими поступками и своими жизнями укреплять темное в нашем мире. Все те, что… Как бы это выразиться яснее?... Словом, поливают воду на мельницу темных сил. Понимаете?... И те из них, что добиваются успеха и те, другие… В рукописи, по-моему, все расставлено так, как надо. И учит она жалеть и любить людей. Указуя на истинные причины наших страданий и бед... – Фабер на несколько секунд замолчал. – А вы знаете, нет! Думаю, что после серьезной раскрутки… раскрутки на государственном уровне… она и теперь могла бы стать очень популярной. Но в еще большей степени, полагаю, что именно такие книги были бы очень полезны нашему обществу. Понимаете?... Именно сейчас! Да, да, очень и очень полезны!
– Думаете? Может быть… – согласился инспектор, задумчиво. – А впрочем, вы правы. Этого нам как раз сейчас и не хватает… Да, такие книги были бы весьма кстати теперь… Особенно теперь… А то вокруг такое… Простите... – вынимая из кармана носовой платок, он недоговорил. Отвернувшись, долго сморкался. Кряхтел и крякал, думая о чем-то своем. Наконец произнес. – Я говорю, кругом такие, как вы выразились, подмены понятий. Молодежь уже и не разберется где добро, а где зло…
– Да, да… – добавил тут же Фабер. – Вот только, вряд ли кто из издателей станет вкладывать в нее теперь свои деньги. Это сейчас почти проигрышный вариант. Ведь государственной поддержки-то нет. Так что…
– Мда… Что же все это означает? – инспектор тяжело вздохнул. – Мда… Рукопись исчезла. И денег в сейфе было не много. Какой же тогда мотив? Что же, тогда выходит? А?... Выходит, все же, что мотив преступления эта книга? Так что ли?.. Мда… Но кому это могло быть выгодно? Кому могла быть выгодна пропажа рукописи, от которой в наше время никакой прибыли? Кому? А?... – размышляя вслух, инспектор задавал вопросы, делал паузу и, глядя куда-то в пустоту, сам же на них и отвечал. – Да, согласен с вами, читатели… а может и общество в целом, от этой книги бы только выиграли. А кто бы проиграл? Мгм… Так, кто же заинтересован в ее исчезновении? Или в чем-то ином?
– Полагаю, что мой ответ вас немного обескуражит… – явно волнуясь, произнес после некоторого молчания Фабер. – Видите ли… На мой взгляд… Как бы это выразиться? Э-э… словом, возможно здесь надо искать потусторонних участников. Понимаете?... Точнее говоря, следует учитывать заинтересованность потусторонних сил. Понимаете?... – Фабер говорил, словно крался за кем-то. – Точнее говоря, темных сил.
– Вот как?! – усмехнулся инспектор. – Столько лет работаю, но что бы расследовать деяния каких-то там темных сил… Вы, что же, это серьезно?
Фабер кивнул:
– Посудите сами. Кому кроме них выгодно, чтобы такая книга не вышла сегодня в свет?
– Погодите… Вы, что это серьезно?!
– Вы же сами только что говорили о ее пользе теперь.
– И что с того? Причем же тут… – сделав паузу, он скопировал интонацию Фабера. – «Потусторонние силы»? А?... Так, так… Ну да… Может быть… Хорошо, – обернувшись, и, по-видимому, не желая больше слушать подобные версии, он не дал Фаберу договорить. – Побудьте здесь… А вы, мой друг… – инспектор заговорчески поманил меня за собой обратно в библиотеку. – Пойдемте со мной.

4
Там он снова внимательно осмотрел все кругом. Что-то прикидывая, произнес свое вечное «так, так» и обратился ко мне. – Так что вы там говорили о своих соображениях по поводу случившегося? На чем мы остановились?
– Так вот я и говорю… – я решительно сделал шаг вперед. – Когда охранник от шума в коридорчике проснулся… – я быстро подошел к дивану и, устроившись на нем, изобразил из себя задремавшего охранника. – Ах, да… – я вытащил из под головы книгу. – Перед тем как заснуть он, скорее всего, читал. Вот…
– Дайте-ка, – инспектор с интересом протянул руку и прочитал название: «Живой мертвец». Так. Так. Выходит зомби, – он усмехнулся. – Хорошенькая книжка. Особенно на ночь. А? Как вам это нравится?
Я кивнул на стоявший возле дивана высокий книжный шкаф:
– Вон их сколько. И все книжки, замечу, издательства «Фабер». Стоят строго по разделам. Та, что у вас – с третьей полки. Там все ужасы и все такое.
– Гм… – инспектор, изучая название книг, удивленно выпятил вперед толстую губу. – И кто же все эти ужасы с «третьей полки» читает?... – через минуту он вспомнил обо мне. – Однако продолжайте. Продолжайте.
– Так вот, – сказал я, все еще лежа на диване. – Когда охранник от шума проснулся, то, вскочив, кинулся к двери, – словно подтверждая сказанное, подпрыгнув как ужаленный, я тут же вскочил. – В коридорчике он застал за местом преступления грабителя. Тот уже, похоже, вытащил из стены сейф. Правда… – я неловко пожал плечами. – Не совсем ясно как он это сделал… Так вот. От неожиданности сейф выпал у него из рук… Хозяин дома как раз услышал шум падения чего-то тяжелого... Там и на полу есть вмятины...
– Да, да, – инспектор кивнул. – Я видел. Вмятины есть. Дальше?
– Дальше? – я задумался. – А дальше хозяин дома услышал крик. По его словам, это был какой-то испуганный выкрик. Да, такой возглас испугавшегося человека.
– Отчего?... Отчего же он мог испугаться?
– Должно быть от неожиданности, – нашелся я тут же. – От чего же он мог испугаться? Ведь он был вооружен. Думаю, что, скорее всего, от неожиданности.
– Возможно.
– Возможно, – повторил я и прибавил. – И тут же, как свидетельствует хозяин дома, прозвучал выстрел. А затем еще два. А затем...
Задумавшись на несколько секунд, я замолчал, а когда обернулся к инспектору, то его рядом уже не было.
– Идите-ка сюда. Взгляните, – неожиданно позвал он из глубины библиотеки. Сидя на корточках и склонившись над убитым, инспектор откинул край простыни и теперь внимательно что-то рассматривал. – А ведь он действительно чего-то испугался. Взгляните-ка на его лицо.
– Похоже на то, – неуверенно согласился я, склоняясь, вслед за шефом, над телом бедняги.
– «Похоже на то», – ухмыльнувшись, с иронией передразнил меня инспектор. – Да это же не лицо! Это же просто маска ужаса! Не так ли? – инспектор вернулся к дверям и обратился к оставшемуся в коридорчике Фаберу. – Скажите, он хорошо стрелял?
– Стрелял? – переспросил Фабер. – Я не знаю никого, кто стрелял бы лучше его. По движущимся. По неподвижным... По любым мишеням.
– Так, так… – инспектор задумался, а затем обернулся ко мне. – Отправили на экспертизу?
– Пистолет? – быстро сообразив, я столь же быстро кивнул, а затем негромко добавил. – И есть первые результаты.
– Так, так, – в раздумье инспектор неторопливо отмерил комнату шагами. – И что же?
– Из пистолета было сделано три выстрела. Как это и слышал хозяин дома – я посмотрел в сторону коридорчика. – Причем, две пули мы нашли. Одна, после выстрела попала в стену, недалеко от того места, где был сейф. А другая… – я подошел к дверному косяку и показал отверстие в наличнике на уровне шеи. – Вот. Угодила сюда. Третья пуля пока не найдена. Те две отправлены на экспертизу… Полагаю, что убитый все же не попал в цель.
– Мда… – инспектор, хмуря брови, вновь долго сморкался. – Возможно, вы правы. Выстрелил он не точно, – взяв под руку, шеф вновь подвел меня к трупу. – Смотрите. Вот эти следы на шее говорят о том, что он был задушен. Видите, характерные пятна от пальцев. А раненый грабитель, думаю, не смог бы такого крепкого охранника задушить. Да еще так быстро. Так что… – задумавшись, он на некоторое время замолчал. – Да, кстати. Что там по вашей версии дальше?
– Дальше?... А, ну да. Охранник выстрелил раз. Пуля попала в стену. Пятясь назад, уже будучи в библиотеке, он выстрелил снова. На этот раз пуля угодила в дверной косяк. А вот третья… Третья, скорее всего, вылетела в открытое грабителем окно в коридорчике. Согласитесь, с не большими натяжками это вполне можно предположить, – ища поддержки, я вопросительно посмотрел на инспектора.
– Мгм… Вполне, – тот кивнул.
– Так вот... Дальше, – ободренный, я продолжил свою версию событий. Для пущей убедительности, я медленно попятился, демонстрируя происшедшее. – Отступая, охранник споткнулся об этот столик. Опрокинув его, оно упал и сам. И тогда грабитель бросился сверху и стал душить.
– Правда… – инспектор, остановив жестом мой эмоциональный рассказ, провел своим пухлым пальцем рядом с шеей задушенного. – Есть одно «но». Вот посмотрите внимательно. Видите характерные следы от пальцев?
– Да, – согласился я. – Вижу. Следы от руки… – и тут до меня дошел смысл сказанного инспектором. – Это что же… левой руки? Но позвольте! – сказал я. – Его что же, выходит, задушили одной рукой? Да еще и левой! Но…
– Вот именно «но», – инспектор, крякнув, выпрямился.
– Не хотите ли вы сказать… – моему удивлению не было предела. – Вы хотите сказать, что у убийцы была одна рука?!
– Говорите тише… Ну почему сразу одна? – парировал инспектор, усмехнувшись. – Вторая могла быть в тот момент чем-то занята… Шучу. Скорее всего, она и была ранена… той… третьей пулей.
В библиотеке воцарилось на некоторое время молчание. Неожиданно дверь приоткрылась, и на пороге возник один из наших сотрудников:
– Звонят из лаборатории, – произнес он.
Словно вынырнув из оцепенения, я посмотрел на инспектора. Тот одобрительно кивнул, и я отправился по коридору в расположенную рядом с библиотекой, комнату.

5
Когда я выслушал эксперта-криминалиста, явно не зная как подступится к услышанному, я, еще некоторое время держа телефонную трубку в руке, не шевелился. Наконец я вернулся в библиотеку.
Труп к тому времени снова укрыли простыней, а инспектор и Фабер сидели недалеко друг от друга в расположенных рядом с диваном кожаных креслах.
– Инспектор, – шепнул я ему, склонившись. – Судя по результатам экспертизы, на обеих пулях имеются органические следы.
– Подождите… – поднявшись, инспектор отвел меня в сторону. – Продолжайте.
– Да, – подтвердил я, кратко изложив услышанное.
– Выходит, что обе пули попали в убийцу и прошли навылет. Так, так, – он нервно улыбнулся. – И может даже статься, что и третья, как я и сказал, не вылетела в окно, а осталась в теле преступника. Вы это хотите сказать? Так, так… Нет! Это уже слишком, – заложив руки за спину, он прошелся несколько раз из угла в угол. Наконец инспектор неожиданно остановился перед Фабером. – Скажите, а у вас есть пистолет?
– Да. С недавних пор есть, – тот вытащил из кармана своего шелкового халата револьвер. – Вот. Пожалуйста.
– Мда… Вы это видели? – инспектор оценивающе посмотрел на меня. Взял револьвер и повернул барабан. – Смотрите-ка! – воскликнул он тут же, слегка усмехнувшись.
В недоумении я положил один из патронов себе на ладонь.
Неожиданно засмеявшийся инспектор несколько секунд нервно подергивался от смеха.
– Ради Бога, не сердитесь, – сказал он Фаберу, насилу успокоившись. – Ей Богу… Вы… вы, что же, и в правду верите в это? – он поднял в руке один из патронов. – Вы верите в серебряные пули?
Фабер ответил не сразу:
– Как вам сказать… Э-э… Раньше скорее верил... Сейчас же… Как бы выразиться яснее… Теперь, скорее нет, чем да.
Не вполне понимая, о чем речь, я вдруг неожиданно для себя вспомнил название книжки, что читал перед смертью охранник.
– Но, позвольте! – затараторил я. – Веря в смертность от серебряных пуль для сверхъестественных темных сил, нужно еще как минимум верить в эти самые силы. Вы что же, верите в зомби?!
– Э-э… Я же говорю… Теперь, скорее нет, чем да, – по виду Фабера было видно, что он явно о чем-то не договаривал. – Все несколько сложнее…
Лицо инспектора, справившись с ироничной ухмылкой, приняло свой обычный вид.
– Мда… – произнес он сухо, строгим взглядом окинув стоявший в углу книжный шкаф.

6
И тут, неожиданно залаявшая рядом с домом собака, а затем еще одна, чуть не заставили меня подпрыгнуть.
– Собачий лай! – воскликнул я. – Слышите? Лай!
– О чем это вы? – лицо инспектора оживилось.
– Ну, как же! – я обернулся в сторону Фабера. – Вы, кажется, говорили, что не слышали лая? Не так ли?
– Лай? – произнес он медленно. – Да, я ничего тогда не слышал… Его тогда не было. Но позвольте…
– Вот именно! – воскликнул я, обращаясь к инспектору. – Он не слышал лая своих собственных собак. И соседи не слышали. Собаки просто не залаяли.
– Так, так, – догадавшись, многозначительно произнес инспектор. – Если они не залаяли, то значит… Кого ваши собаки знали так же хорошо как и вас? Вы говорили о поваре и гувернантке? И все?
– Да. Повар и гувернантка. Есть еще садовник, но он сейчас в отъезде.
– Вот как? Ну, гувернантку мы пока отставим. А вот повар… О нем поподробнее, пожалуйста. Он случайно не левша?
– Повар? – лицо Фабера озабоченно напряглось. – Да, левша.
Мы с инспектором переглянулись.
– Ну и? – я уже терял терпение.
– Коллега, – голос инспектора был полон иронии. «Держите себя в руках» – словно говорил его многозначительный взгляд.
– Левша, – вновь повторил Фабер. – К тому же совсем недавно поранил себе правую ладонь; порезал при разделке рыбы.
– Вот! – словно в некой дуэли теперь уже я отмеривал инспектору собственную порцию многозначительного взгляда. – Собаки не залаяли, потому что узнали его.
– Вы думаете, что это он? – Фабер пристально посмотрел на меня. – Нет, это маловероятно. Он уже в возрасте.
– В возрасте?... Возраст, знаете ли, понятие относительное.
– Ну да. Ему уже далеко за пятьдесят. Он явно не мог бы этого сделать. К тому же сейф…
Инспектор, еле заметно, криво усмехнулся, а затем, не дав Фаберу договорить, направился к коридорному окну:
– Что-то собаки ваши разлаялись. Что это они там? Что-то учуяли?... – шеф указал на стоявших чуть поодаль собак. Те, поджав хвосты, стояли напряженно опустив головы. – Что это с ними?... Лают как-то фальцетом… А?.. А насчет повара… Возраст еще ничего не значит. В конце концов, охранник мог, ударившись головой, потерять сознание. Вот что, – он тихо обратился уже ко мне. – Пошлите-ка за ним машину. Пусть его привезут.
Я кивнул и быстро удалился.

7
Едва успела посланная за поваром машина отъехать от дома, как я уже вернулся. Но ни инспектора, ни Фабера в библиотеке не было. Я в недоумении шагнул в коридор и тут, через открытое окно, до моего слуха донеслась какая-то возня в саду. Я подошел окну и увидел, немного в стороне от того места, где была цепочка следов преступника, склонившегося над чем-то инспектора. В слабом свете наступающего утра несколько раз вспыхнула вспышка фотоаппарата. Инспектор, говоря о чем-то с одним из сотрудником, выпрямился, что-то поднял с земли и направился к дому.
– Ищите внимательнее, – добавил он, обернувшись, оставшимся за его спиной темным фигурам.
Через минуту инспектор, а за ним и Фабер были уже в коридорчике, возле того самого места, где до недавнего времени находился сейф.
– Ах, собачки, собачки… – повторял инспектор, озадаченно ухмыляясь. – Вот тоже задачка… – заглядывая в нишу в стене, он что-то бормотал. Наконец выпрямился и, обращаясь ко мне, произнес. – Видите, какая находка? – и поднял вверх перед собой лежащий в целлофановом пакете предмет.
– Что это? – спросил я.
– Это?.. Это палец, – задумчиво ответил инспектор. – Обыкновенный человеческий палец… э… возможно правой руки. Да, возможно правой… Только, похоже, откушенный… Нет, пожалуй, оторванный. Видите характерные следы? – пакет перед моими глазами перестал раскачиваться и я увидел тот самый злополучный палец. – Судя по всему, принадлежал он мужчине среднего телосложения. – Видите? – инспектор ткнул своим толстым пальцем в пакет. – По-моему указательный. Да, точно. Так и еще. Грубая кожа. Человек этот всю жизнь работал руками… – он повернулся к Фаберу. – Так вы… что вы говорили про капканчик?
Бледный Фабер, до этого стоявший за нашими спинами, чуть ли не заикаясь, пробормотал:
– Я же вам говорю… – он наклонился, показывая. – Здесь был сейф. Чтобы как-то дополнительно обезопасить себя… от ограбления… я заказал мастеру, устанавливавшему сейф, еще и что-то вроде капкана.
– Капкана? – переспросил я, не вполне понимая о чем речь.
– Ну да, – Фабер кивнул. По всему было видно, как он сконфужен. – Не совсем капкан, конечно… Не такой сильный… В прочем, принцип действия схожий. Он был присоединен к сейфу. И… И тот, кто, не зная о нем, попытался бы проникнуть к сейфу, рисковал остаться покалеченным. Нет, даже не покалеченным… э-э… это громко сказано… Уверяю вас… А тут… – Фабер в недоумении указал на пакет в руках инспектора. – Этого не может быть!
– Так, так, – произнес инспектор. – Час от часу не легче…
– Послушайте, – быстро нашелся я – А может быть кто-то просто пытается нас запутать. А? – Я вопросительно посмотрел на инспектора. – Тот, кто устанавливал капкан, мог рассказать об этом кому-нибудь. И преступник, пытаясь вести нас в заблуждение, подбросил этот обрубок. А?
В это время с улицы послышался шум подъезжающей машины.
– Это должно быть они… – сказал инспектор, кивая головой – С поваром…
Я быстро зашагал по коридорчику и, пройдя через гостиную, вышел из дома.

8
Когда я вернулся в библиотеку, Фабер, что-то быстро и взволновано объяснявший инспектору, замолчал.
– Я согласен с вами, – сказал в ответ инспектор. – Желая заработать, в прошедшие годы большинство издательств печатало все, что ни попадя, про всякую чертовщину и всякую нечисть. Как, в прочем, и ваше издательство те книжки… – инспектор кивнул головой в сторону книжного шкафа. – В том шкафу на третьей полке... Не так ли?... Теперь же, как вы говорите, вы решили полностью отказаться от издания такого рода книг. Это похвально. И я искренне рад, что вы хотите издавать теперь лишь добрые и светлые книжки. Спасибо вам… Нет, правда, спасибо… Но вот только я никак не могу взять в толк ваши слова о том, что с этого самого момента у вас появились, как вы выразились, «проблемы». Кому это выгодно?... Кому?... Издательств, специализирующихся на издании всякого рода книжек с «темным душком», если можно так выразиться, как мы знаем, пруд пруди. А тех, что, наоборот, печатает теперь о высоком, добром и вечном – на много, много меньше. Так что, у вас сейчас, напротив, никакой конкуренции. Ведь так? Так же как и для большинства сегодняшних издательств, переквалифицировавшись, вы уже теперь получается не конкурент. Ведь так?... Так, кому же выгодно все то, о чем вы мне сейчас рассказали? Каким таким, как вы полагаете, потусторонним, темным силам?... – инспектор криво усмехнулся. – Дорогой вы мой! Что вы такое говорите? Вы еще скажите, что именно они все это и устроили... – инспектор, оглянувшись на меня, замолчал. – А что касается вашего пистолета, то не переживайте. Поскольку у вас есть разрешение, то мы, конечно же, вернем вам все ваши патроны с серебряными пулями и револьвер в придачу. Вот только проверим кое-что и все.
Фабер, поджав губы, добавил еще что-то, едва слышно. На что инспектор, явно раздражаясь, столь же тихо процедил в ответ:
– Поймите же, это не может быть реальностью. Это все вымысел и не более… – он на секунду замолчал, но сейчас же продолжил. – Да, в деле об убийстве директора издательства «Росток» есть кое-какие странности… Э… Как вы там выразились? «Мистического характера». Вот только при чем здесь это? И вообще, на мой взгляд, вы явно переволновались сегодня. Говорите порой явную… Простите великодушно. Явную чепуху. Какая такая польза от серебряных пуль? О чем вы? Вы просто начитались книжек о зомби и… – он не договорил, и уже повернувшись ко мне, спросил. – Ну, как?
– Его нет, – ответил я. – Вчера вечером повар с женой куда-то спешно уехал. И, по словам соседей, вроде бы налегке.
Фабер, утирая пот со лба, обернулся:
– Так его нет?
– Нет, – ответил за меня инспектор. – Скажите, а где он может быть еще, если его нет дома? Скажем, дети, родственники?
– Может он у сына? Они с женой частенько ездят на другой конец города. В гости к сыну и внукам. Это где-то в районе нового моста. Точнее я не знаю.
Прошло несколько минут в полной тишине. Наконец зевнув, инспектор отвел меня в сторону:
– Вот что. Светает. Через часик-полтора повар должен появиться. Если вообще появится… В смысле, если еще того… Оставайтесь здесь.
– Вы думаете это он? – столь же тихо произнес я.
– Кто?... Не знаю... Кто-то из них… А вот, если повар все же появится, звоните и я пришлю машину. Вы меня поняли? – уловив мой вопросительный взгляд, инспектор кивнул на Фабера. – А мы пока прокатимся в участок.
– Точно, – шепнул я. – Вы тоже заметили, как Фабер пытается увести нас в сторону. Мыслимо ли вынести такой сейф одному, да еще раненому? А этот чертов оторванный палец? А серебряные пули? Для чего они Фаберу? Уж не хочет ли он, чтобы мы поверили в зомби? Вообще, вся эта мистика…
– Вот, вот, – инспектор, громко чихнув, полез в карман за носовым платком. – Что-то я совсем расклеился.

9
Когда дом опустел и машины, разрезая шумом моторов рассветный час, скрылись из виду, я, думая о Фабере, прошелся сначала по первому, а затем и по второму этажам.
«Что скажет Фабер, когда инспектор сведет его вместе с поваром? – подумал я, направляясь в библиотеку. – Ничего, скоро он заговорит совсем по-другому».
Придя в библиотеку, я посмотрел по сторонам. Немного приведенная в порядок, она выглядела теперь столь располагающей к отдыху, что я решил подождать именно здесь. Я сел в кожаное кресло и, что бы не задремать, взял со столика лежавшую там книгу.
«Живой мертвец» – морщась, прочитал я ее название.
– Опять она, – пробурчал я, чувствуя как усталость от беспокойной ночи, вдруг навалившись, вогнала на меня такую лень, что, отбросив всякую мысль подняться и поменять книгу, я открыл «Живого мертвеца» где-то в самом начале. Не вдумываясь в содержание, выхватывая то тут, то там небольшие куски и перелистывая одну страницу за другой, я стал ждать повара, время от времени поглядывая на часы.
«Не чувствительный к боли и обладая чудовищной силой, – читал я в одном месте. – Беглец поднял огромное бревно и чтобы сбить погоню, бросил его на мостик. Тот, покачнувшись от удара, тут же затрещал сломанными досками и, уже разрушаясь, обвалился в реку».
– И что с того? – громко спросил я сам себя, снова пролистывая десяток-другой страниц.
«Несмотря на поврежденную стопу, – читал я дальше. – Незнакомец ловко перепрыгнул через несколько больших валунов и, едва услышав голоса, бросился, прячась, к земле».
– Невероятно! – донесся до него чей-то высокий и громкий голос. – Ему, должно быть, раздробило взрывом стопу, а он, не смотря ни на что, уходит от нас, как и прежде.
– Тише! – донесся чей-то приглушенный окрик. – Вы что же, все еще не поняли, что имеете дело с зомби? – говоривший был с хриплым, простуженным голосом. – Ему наши гранаты ни почем. Он не остановится пока ему не оторвать башку, или, по крайней мере, не всадить в него парочку-другую серебряных пуль.
– Вы что же, всерьез верите в их силу?
«О Боже! – подумал я – Опять эти зомби, опять эти серебряные пули».
Отодвинув книгу, я сидел некоторое время размыто уставясь в стену. Незаметно, шаг за шагом, ночная усталость стала брать свое и, почувствовав, что еще чуть-чуть и засну, я вновь вернулся к чтению.
– Тише, я вам говорю. – читал я дальше. – Только они нас и спасают от его нападения. Не будь их… – простуженный не договорил. – Тише. Он где-то рядом. Держите наготове пистолеты».
«Какая ерунда!» – вновь подумал я, листая книгу дальше.
«Темнело. Прятавшийся за валуном беглец перевел дыхание и взглянул на часы.
– Черт, – выругался он тихо, и тут же услышал как где-то недалеко, громко и жалобно, заскулила собака. Он прислушался.
– Не бойся. Не бойся, – успокаивая собаку, сказал из темноты тот, что с простуженным голосом, и, уже обращаясь к своему спутнику, произнес. – Я же говорю, что он где-то рядом. Слышите, как она его чует?
– Она не чует… она испуганно скулит.
Прочитав последнюю фразу я вдруг вспомнил об испуганных овчарках Фабера.
«И чего они скулили?» – устало подумал я, тяжело ворочая вязкими мыслями. В голову упрямо не приходило никакое сколько-нибудь вразумительное объяснение.
Посидев некоторое время в полузабытьи, и отчаянно борясь со сном, я вновь продолжил чтение.
– Конечно! – читал я дальше. – А как бы вы хотели? – послышался громкий хохот. – Наша собака боится этого зомби, так же как и мы с вами. Эй! – крикнул простуженный громко. – Только покажись и моя серебряная пуля размозжит твою башку на куски. Слышишь меня? Эй, ходячая мертвечина?! Слышишь?
– Слышу… – тихо прошипел беглец в ответ и напрягся для прыжка…»
– Чушь собачья! – громко воскликнул я, и уже не в силах читать подобное, захлопнув книгу, бросил ее на столик.

10
Не зная чем заняться дальше, я обежал библиотеку несколько раз глазами, взглянул на часы, и, наконец, словно в оцепенении, остановил свой взгляд на широком окне.
Мне вдруг вспомнился недавний разговор инспектора с хозяином дома.
«А может и вправду… – подумал я – и в правду, темные силы разного рода способами пытаются влиять на нашу жизнь и на наше поведение?... А почему бы и нет?.. Конечно же, не так как в этой книжке. По-другому. Ведь, вовсе не обязательно присутствие вокруг нас какой бы то ни было темной мистики и темной нечисти. Может это происходит как-то и по-другому… Скажем, незаметными потусторонними темными внушениями. Ведь достаточно темным силам, через разного рода коварные внушения, год от года добиваться, того, чтобы, к примеру, на руководящие посты среди человеческих множеств были поставлены жестокосердные, алчные или бессовестные люди, и тогда уже мы сами, вслед за нашими руководителями или теми, кого общество или часть общества, воспринимает как пример для подражания, начнем претворять вокруг себя разного рода низкие правила и темные условия жизни… И, вероятно, именно так, а не каким-то там мистическим способом все и происходит. Достаточно сделать успешным бизнес, к примеру, того или иного, выгодного темным силам, книгоиздателя или, скажем, телевизионного руководителя, достаточно сделать властителем умов тысяч и тысяч людей какого-нибудь опасного для душ и сердец людей писателя или режиссера, и тогда уже значительная часть темной задачи будет решена. Ведь так?...»
Мысль моя устало оборвалась.
Уже наступило утро. Посидев еще некоторое время неподвижно, я почувствовал, что вновь засыпаю.
– Не спать. Не спать! – сказал я, наконец, сам себе нарочито громко и, сделав усилие, тяжело вскочил с кресла. Пройдясь по библиотеке несколько раз из угла в угол, я попробовал напевать вслух одну за другой несколько веселых песенок. Но это помогало мало. Усталость упрямо давала о себе знать. И спать хотелось все больше и больше. И тут меня осенило. Чтобы не заснуть, я стал прорабатывать версию о сегодняшнем ночном происшествии.
– Точно! – воскликнул я через некоторое время. – Все же это Фабер! Вот кто главное лицо в этом преступлении.
От этой мысли мне стало даже жарко. Я снял пиджак и бросил его на диван. Затем метнулся быстрым шагом по библиотеке. Неожиданно я остановился у дверного косяка. Взгляд мой упал на пробитое пулей в дереве отверстие. Оно было как раз на уровне моей шеи и, чтобы заглянуть в него, мне пришлось немного наклониться. Я вытащил свой пистолет, висевший в кобуре под мышкой и, изображая из себя охранника, словно стреляя, сделал несколько шагов назад.
«И повара он явно подставил, – по-прежнему думал я о Фабере. – Ну конечно! Здорово придумано с этой левой рукой. Вполне может статься, что именно Фабер, усыпив охранника, задушил его, и, зная, что повар левша и к тому же с порезанной правой ладонью, все ловко подвел именно под него. Содержимое сейфа тю-тю и страховка ему обеспечена. Ведь там наверняка были какие-нибудь ценные бумаги».
Я уже хотел было бросится к телефону, чтобы сообщить свои догадки инспектору, как тут же, рядом с домом, громко залаяли собаки. Схватив пиджак, я вышел из библиотеки и, пройдя через коридорчик и гостиную, осторожно подошел к окну, выходящему на улицу.
В полусотне метрах от дома, за ажурными воротами, стоял, поддерживая тележку, какой-то старик. Он несколько раз требовательно нажал на звонок, и уже, видимо теряя терпение, сняв с тележки один из своих не больших бидонов, поставил его рядом с воротами.
«Да это молочник! – осенило меня. – А я то подумал…»
Едва он сделал, удаляясь, не сколько шагов, как две крупные и красивые овчарки, потеряв к нему всякий интерес, не спеша засеменили от ворот к дому. Не добежав, они легли на коротко подстриженный газон и, лизнув друг друга, стали греться на восходящем солнышке. Его робкие лучи, набирая силу, уже начали пригревать.
Проводив взглядом молочника, я пошел к телефону и изложил инспектору свои соображения относительно участия в ночном происшествии хозяина дома.
– Да, да, – услышал я в ответ простуженный голос инспектора. – Фабер пока все отрицает. Но, похоже, и в правду, что без него здесь не обошлось.
– Конечно! – воскликнул я. – Услышать шаги охранника и не слышать, как тащат сейф. Мыслимо ли это? Но, думаю, пока мы не сведем его вместе с поваром, он будет все отрицать.
– Да, да, – вновь сипло произнес инспектор и тут же добавил. – Что-то я совсем расклеился. Вы то как?... Как только появится повар, сразу же звоните. У вас все в порядке?
– Да, – ответил я бодро. – Ждите моего звонка.

11
Я положил трубку, и мое внимание неожиданно привлекло приглушенное собачье поскуливание. Собаки были явно чем-то напуганы. Я быстро вернулся в гостиную и выглянул в окно. На лужайке перед домом было пусто. Я посмотрел в одну сторону. В другую. Подошел к соседнему окну. Но собак нигде не было видно.
«Наверное, убежали в сад», – решил я, и направился обратно в библиотеку.
Пройдя через коридор, я открыл дверь в библиотеку, и тут же похолодев, замер. Из-за спины донеслось какое-то подозрительное движение.
С трудом проглотив застрявший в горле комок и еще не понимая всего до конца, я стал медленно оборачиваться. Правая рука столь же медленно потянулась к левой груди.
«Где же пистолет?» – подумал я удивленно, когда рука провалилась в пустоту кобуры.
Я обернулся…
Мои чувства не подвели меня и на этот раз. Я всегда чувствовал чужой взгляд. И точно. За окном коридорчика, пристально глядя на меня, стоял незнакомец. Как только я обернулся, он, не отводя глаз, широко улыбнулся. Я немного натянуто улыбнулся в ответ.
«Это же повар! – подумал я вдруг, облегченно вздохнув. – Наконец-то. Надо позвонить инспектору. Пусть вышлет машину».
– Откройте, – из-за окна донесся приглушенный голос незнакомца. – Чего же вы?
– Да, да, иду, – кивнул я и направился к двери. Не прошло и пары минут, как незнакомец уже входил в дом. – Здравствуйте, – сказал я, протянув для приветствия руку. – А я вас жду.
– Вот как? – удивился тот, натянуто улыбнувшись. Он упорно держал правую руку в кармане куртки, и, казалось, совсем не замечал мою, протянутую к нему для приветствия, ладонь. – Я слышал, что что-то случилось, – сказал он, не мигая. – Ограбление и убийство?
– Да, – ответил я немного обиженно. Мои руки скользнули в карманы брюк. И тут я вспомнил о руке повара. – «Как я мог забыть» – пронеслось голове. – Как ваша ладонь? – взгляд мой застыл на чуть видневшейся из-под рукава белой полоске бинта. – Фабер говорил, что вы поранили правую руку... При разделке рыбы.
– Ничего, ничего. Не беспокойтесь, – он сунул руку глубже. – Почти прошло.
– Сейчас придет машина, – сказал я и, сделав несколько шагов через гостиную, добавил. – Я сейчас.
Он стоял на прежнем месте и, держа руки в карманах, холодно улыбаясь и не мигая, смотрел мне вслед.
– Не торопитесь, – произнес он, не меняя выражения своего несколько бледного лица...
Я набрал нужный номер. Послышались длинные гудки. Но на том конце линии упорно не поднимали трубку. И тут до меня дошла вся нелепица произошедшего несколько минут назад. Не обратив в гостиной внимание на несколько странных деталей, я сейчас вдруг вспомнил о них.
«О Боже! – испуганно подумал я. – Откуда он может знать о ночном происшествии?»
– Алло? – внезапно перебил мои мысли простуженный голос инспектора.
– Высылайте скорее машину, – сказал я, стараясь говорить как можно тише.
– Что? – просипела в ответ трубка. – Плохо слышно… Повар пришел?
– Да… Высылайте скорее машину, – сказал я и добавил еще тише. – Только это не он.
– Не он?! – воскликнул инспектор и, мне показалось даже, что сиплость его голоса исчезла.
– Это не повар. Этот лет на двадцать моложе, – волновался я. – Вы помните фотографию на водительском удостоверении? Ну, ту, что нашли в библиотеке? Я его показывал, когда вы приехали. Помните?
– Помню. Но постойте! – воскликнул инспектор. – Вы же говорили, что он умер неделю назад? Алло? Ничего не понимаю? Слышите меня?
– Я и сам ничего не понимаю. И у него рука… – услышав шаги за дверью, я не договорил.
– Какая рука? Алло!? – почти кричал в трубку инспектор.
– У него забинтована правая рука… – прошептал я.
– Что?! – все еще не понимая о чем речь, орал шеф.
– Я не могу говорить громче. Он здесь. Рядом.
– Рядом с вами?
– Нет. За дверью, – как можно тише произнес я, и прислушался. Шаги, удаляясь, послышались теперь уже где-то у библиотеки. Я облегченно вздохнул. – Это тот самый с фото на удостоверении. И у него забинтована правая рука, – снова повторил я. – Охранник задушен левой… Понимаете?
– Да, да. Понял. Не совсем, правда. Вас плохо слышно, – просипел инспектор. – Будьте осторожны! Я сейчас же выезжаю. Мы едем.
– Хорошо. Жду, – сказал я, стараясь говорить как можно тише. – И еще у него заляпаны землей башмаки.
– Что? – явно не понимая о чем речь, переспросил инспектор. – Какой землей?
– Землей из сада, – говорил я по-прежнему тихо. – По-моему, он что-то искал в саду. Может потерянное водительское удостоверение? Или этот…палец? В смысле, оторванный палец. Алло? Вы слышите меня?
– Плохо слышно, – ответил инспектор. – Но я вас понял. Я выезжаю.
– Да, и еще… На него не залаяли собаки… По-моему, они его испугались.
– Что?! – голос инспектора чуть не сорвался на крике. – Держитесь и будьте осторожны! Он может быть вооружен.

12
И тут я вспомнил где оставил свой пистолет.
Я осторожно положил трубку на рычажки и прислушался. Шаги незнакомца стихли. Прилагая все силы для сохранения спокойствия, я подошел к двери и осторожно шагнул в коридор. Он был пуст. Я прошел к библиотеке и, открыв дверь… остолбенел.
Незнакомец стоял в трех шагах от меня и держал в вытянутой левой руке мой пистолет.
– Входите, – спокойно произнес он и жестом указал садиться. – Значит, вы все нашли…
– Ч-что?… – еле слышно выдавил я из себя, на ватных ногах опускаясь в кресло.
– Напрасно бросаетесь оружием. Иногда это может стоить жизни.
– Ч-что? – вновь переспросил я, со слабой надеждой вслушиваясь в звуки за окном.
«Надо тянуть время, – отчаянно думал я. – Как-то надо тянуть время».
Шума моторов все еще не было. Вообще, из-за раннего часа за окном было просто смертельно тихо и лишь где-то за домом, в саду, время от времени испуганно поскуливали собаки.
– Напрасно ждете, – сказал незнакомец, усмехнувшись, заметив, как я напряженно прислушиваюсь в происходящее за окном. – Они не успеют. Никто не успеет. А? Что же вы притихли? Значит, вы сообщили и про забинтованную руку и про башмаки?
– К-кто… не успеет? – глупо переспросил я, заикаясь. – Ка-какие башмаки?
Холодная усмешка на серо-землистом лице незнакомца исчезла. Лицо приобрело решительные и суровые черты.
– Ну что ж. Пусть будет именно так. Идите сюда! – он дернул дулом пистолета. – Живо! Запутаем все окончательно.
Двигаясь как можно медленнее, я нерешительно поднялся и сделал несколько шагов. Теперь я весь словно обратился в слух. Но, как назло, из-за окна, из-за этого окна, вместившего в себя сейчас весь мир, кроме испуганных собачьих поскуливаний, ничего не было слышно.
– Держите! – неожиданно он швырнул мне мой пистолет.
Я ничего не понимал:
– Что… что вы задумали?
В ответ он громко рассмеялся и, вытащив из кармана куртки правую руку, плотно забинтованную по самое запястье, ткнул ею в расположенное в дверном косяке пулевое отверстие на уровне шеи.
– Все еще не поняли? – он снова оглушил меня своим раскатистым хохотом. – Вот же! – смеясь, он сорвал с шеи небольшой кусочек пластыря и, сунув почти весь палец в обнажившуюся под ним рану, добавил. – А теперь?
И тут я все понял. Уже отступая, я бросился к окну. Но не успел сделать и нескольких шагов, как, споткнувшись, полетел на пол. Падая, я больно ударился о столик и, опрокинув его, застонал. Но это не был стон боли. Это был стон отчаянья.
Уже падая, я несколько раз выстрелил в незнакомца. С каждым выстрелом все больше и больше жалея лишь об одном.
О серебряных пулях.

13
Находясь в каком-то полузабытьи, я вдруг почувствовал как до моего сознания, неожиданно донеслось несколько сильных и резких ударов. Возникая где-то в стороне, они, сначала едва слышно, а затем все громче и громче, звучали теперь, как пистолетные выстрелы, на высокой и резкой ноте, совсем рядом.
«Что это? – подумал я удивленно и… проснулся. Сидя по-прежнему в кресле библиотеки, я огляделся по сторонам. На коленях лежала все та же книга. За оконном уже почти рассвело. – Что это было? – тяжело подумал я, и, ничего не понимая, вытер со лба пот. Осознание реальности медленно возвращалось. – Так значит, это был сон. Уф! Приснится же такое!»
И тут мое внимание неожиданно привлекло отрывистое и резкое собачье гавканье. Я прислушался.
«Так вот что это были за удары!» – вдруг осенило меня.
Я поднялся и, насторожившись, поспешно вышел из библиотеки. Собачий отрывистый лай время от времени сменялся столь же резким потявкиванием. Собаки были явно чем-то озабочены. Я быстро прошел в гостиную и выглянул в окно. На лужайке перед домом было пусто. Я посмотрел в одну сторону. В другую. Подошел к соседнему окну. Но собак нигде не было видно.
«Наверное, убежали в сад», – решил я, и направился обратно.
Пройдя сквозь коридор, я открыл дверь в библиотеку и, тут же оцепенев, замер. Из-за спины, через открытое окно, донесся какой-то резкий шорох.
Словно вызванные этим необычным звуком, из глубины, из ячеек памяти, почему-то, вынырнули вдруг слова Фабера, произнесенные им перед самым его отъездом в участок: «Конечно же, совсем не обязательно, что бы зло проявляло себя каким-то фантастическим или каким-то явно мистическим образом. И даже больше того, скорее всего, нет никаких зомби, и они и подобные им «существа» – все это даже не плод человеческой фантазии, а, скорее, попытка людей объяснить участие темных потусторонних сил во всех наших бедах и страданиях. Но важнее даже не это. Важнее не то, в каком виде это самое зло себя проявит, а гораздо важнее быть готовым к встречи с ним во всех его проявлениях...»
И тут новый резкий шорох, прерывая слова Фабера, вдруг повторился вновь.
С трудом проглотив подступивший к горлу комок, и еще не понимая всего до конца, я стал медленно оборачиваться. Правая рука столь же медленно потянулась к левой груди.
«Где же пистолет? – подумал я испуганно, и вдруг похолодев, вспомнил свой недавний сон. – О Боже! Этого не может быть!» – отчаянно пронеслось в моей голове, когда рука вдруг провалилась в пустоту кобуры.
Я едва держался на ногах. В висках громко пульсировало и голова шла кругом от неясных предчувствий.
«Боже мой! Неужели мои чувства не подвели меня и на этот раз. Ведь я всегда чувствовал чужой взгляд. Неужели… Неужели, все же… Нет, этого не может быть!» – отвергая панические мысли, я вдруг вновь вспомнил слова Фабера, и, прошептав спасительное: «Господи, помоги!», решительно обернулся…



Последний раз редактировалось: Гарайшин (Сб Фев 07, 2009 10:57 pm), всего редактировалось 1 раз
К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Трикстер



Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 1138
Откуда: клиника Стравинского

СообщениеДобавлено: Вс Фев 01, 2009 10:37 pm   

Гарайшин писал(а):
Уже падая, я несколько раз выстрелил в незнакомца. С каждым выстрелом все больше и больше жалея лишь об одном.
О серебряных пулях.

Очень жизненно

Добавлено спустя 13 секунд:

аpplause (браво) аpplause (браво) аpplause (браво)


_________________
Путь далёк
и гаснут звезды
К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Зинаида



Зарегистрирован: 08.12.2009
Сообщения: 49

СообщениеДобавлено: Чт Фев 11, 2010 4:06 pm   

Прочитала.Одобряю любые виды творчества. Exclamation


_________________
махаю ручкой
К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Показать сообщения:   
Добавить тему в избранное   Ответить на тему    Клуб друзей и читателей Розы мира (2007-2011) -> Личное -> Личное творчество Часовой пояс: GMT + 3
 
Всё на одной странице

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах





Powered by phpBB © 2001, 2005 & Святой Коннектий