Святые заступники: Брахма Нарада, Архангел Гавриил Клуб друзей и читателей Розы мира (2007-2011)

Три вещи не возвращаются: выпущенная стрела, сказанное слово и упущенная возможность.
(Арабская пословица)

 
Перейти на сайтСайт   АльбомАльбом   ПомощьПомощь   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 
Святые заступники: Бодхисаттва Гуаньинь, ангел

Дорогие друзья, форум закрыт для написания сообщений.

Симонович-Ефимова: «По волшебным путям повёл театр».
 
 
Добавить тему в избранное   Ответить на тему    Клуб друзей и читателей Розы мира (2007-2011) -> Личное -> Персональные подфорумы -> Келья Милы
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Мила



Зарегистрирован: 11.09.2007
Сообщения: 4303

СообщениеДобавлено: Сб Июн 06, 2009 8:59 pm    Симонович-Ефимова: «По волшебным путям повёл театр».

! Омела:
Из "Заповедника Омелы"


Ответвилась эта тема от ветки "Из записок Ивана Ефимова" .

«Обед не стряпается, комната стынет (совсем, как и сейчас, когда пишу), того и гляди соберутся домочадцы в надежде на какую-нибудь горячую пищу… Но всё равно, то, что забрало меня, сильнее благоразумия: куклы, кукольный театр, пьесы кукольного театра заполнили голову, и вот уже шесть лет, как там и сидят; лучше сказать – насятся, сумбурно перемешиваясь с мыслями о всём том, что не есть кукольный театр и о чём всё-таки должно подумать».

«Когда я задумала делать нового медведя для русской сказки, зима подходила к концу. Я и сказала Ефимову: «Теперь весна, до будущей зимы далеко, ещё что-то до тех пор будет, - я отрежу меху от твоей шубы сшить медведя»… И мы стали делать медведя, отрезая мех с подкладки шубы по мере надобности, потому что за первым медведем последовал второй, медвежонок, так называемый «учёный медведь»…
А Ефимов следующую зиму, которая всё-таки настала, проходил в шубе с одной только меховой половиной».


Ещё помню историю, когда Симонович-Ефимова не нашла ничего более подходящего, когда наряжала куклу, чем верх собственной шляпки, бестрепетно спорола его, а потом ходила по рассеянности в одной подкладке шапочки, не замечая удивлённых взглядов… Не нашла что-то эту историю сейчас, не помню, где она в книге.

«Въезжаешь в деревню – мальчик играет на пустынной улице. Поравнявшись с ним, кто-нибудь из нас соберётся ему крикнуть: «Милый, приходи в школу, будет представление, интересно» … Мальчик же тотчас окаменевает на месте, только следит за убегающими нашими санями. Кажется – ничего не слышал, не понял. Когда мы далеко и готовы уже скрыться за сугробом, он вдруг срывается с места, как ужаленный, догоняет и ясным голосом кричит: «В котором часу приходить-то? Задаром?» Всё понял, ещё как понял-то! Если будни, и спектакль для детей, то этого, в смысле рекламы, почти довольно. Через час перекликаются голоса через деревню: «За две картошки пускают». «А за одну большую можно?» - с другого берега оврага, перерезывающего деревню, доносится. «Можно», - откликаются невидимые голоса с какой-нибудь ледяной горы… За спектакль дети приносили нам ломтики хлеба, который был тогда дороже жизни, какие-то половинки блинов, чёрные ватрушки с картошкой… Мы ими и питались в дороге».
«Каждый раз, когда теперь проезжаю, на шестой версте Северной железной дороги, мимо белого, среди леса, большого здания, я вижу мысленно ту волшебную манную кашу, которой нас угощали перед спектаклем три года назад. Она поразила нас тогда и своей белизной, и тем, что была на молоке, и тем, что нам дали её много-много, на глубоких тарелках. Ведь когда присоединялся к чаю ломтик чёрного хлеба и два бедных леденчика, это было уже «угощение»…
А где это мы вытаскивали на края эмалированной миски варёных белых червяков из компота и с аппетитом выхлёбывали всё до дна деревянной изъеденной ложкой? Пахло йодоформом, была весна… Было много-много детей, с болячками на голове, за столом рядом с нами…»

«Поставили мы свой балаган посреди улицы после обедни, и сейчас же все сошлись, сбежались. Нестройный шум превратился в тишину, из которой тут, там выскакивали острые словца, шутки, сдержанный смех, громкие приказания баб. Когда у нас всё было готово, я выглянула и, если бы мне не должно играть, простояла бы час как вкопанная. Я увидела картину такой композиции, перед которой надо бы опуститься на колени.
Живописно стояли живыми группами парни; живописно сидели полукругом степенные мужики в коричневых, пушистых, душистых свитах, набивая трубки из кисетов; бабы и девки в пышных белых рубахах чинно, с торжественными лицами сидели на лавках именно там, где это выходило наиболее торжественно и декоративно – посередине, - и венчали всю группу; сзади, на дерновой крыше низенького ледничка, лёжа на животе и подняв головы в виде пары сфинксов, два парня в белых рубахах и чёрных гречневиках.
Лозина бросала на всё прозрачную, серебристую тень.
Пейзаж венециановского времени. И это – 1929 год!...»

«…не тратишь, а, кажется, ещё набираешь откуда-то в себя силу, играя среди больных детей. В зал, где воздвигается балаган, свозятся кровати с детьми, которые не могут подняться. (Туберкулёз костей)»

«…два раза играли для глухонемых, в двух приютах. Им доступно мало театров, их собираются свести в балет. Наше вчерашнее представление им очень понравилось, они так шумели, смеялись, издавали пропасть всяких звуков – вроде стаи птиц – понять ничего нельзя, но чувствуется весёлое оживление.
…Славные дети. Ласково гладиди Ивана Семёновича по рукаву в знак одобрения.
Мы играли со словами больше для себя, чем для других, почти вполголоса, потому что они поднимали всё время страшный шум. Да это и лучше вышло, потому что мы всё внимание могли обратить на на жесты и придумали таким образом несколько новых жестов, удачных, невольно…»

За семь лет (с 1918 года по 1924 год), театр Ефимовых, вот так кочуя по городам и сёлам, отыграл 601 спектакль.
В 1922 году, когда сыграли всего 52 спектакля, Нина весь год болела малярией, которую «привезла в предыдущем году с голодной Волги. Пометки 40º, 41º температуры, сделанные рукой сына, чередуются в подлиннике…листка с записями спектаклей, благо лист висел на стене».

«Наш театр возник в тот момент моей жизни, когда живопись меня покинула. Я думала – навсегда, но прошло пять лет, и я почувствовала, что она собирается ко мне вернуться. Я очутилась в положении человека, который, считая свою жену умершей, женился на другой. А она жива! Вторая жена, в данном случае кукольный театр, и молодая, и весёлая, и даже ещё и деловая: умеет накормить нас, одеть и всем-то от неё весело, всем она нужна, в то время как первая – живопись – капризна, требовательна, вози её по заграницам, трать на неё деньги – она всегда только всем недовольна, и никому-то от неё нет радости.
А всё-таки тянет именно к ней – какой-то самый первый долг…
Не только долг! – Родная привычка молодости и детства. Единственное условие спокойствия духа.
И я струсила было, - вернётся живопись и не захочет теперь со мною знаться: ведь я пять лет изменяла ей! Но недавно она вернулась, и как благородно ничего не попомнила
Как дивно пахнут краски! Холст пахнет молодостью, сиккатив – заграничными музеями, капли его блестят солнцем!
Вместе с тем появляется надежда, что незаконная Коломбина, сможет когда-нибудь от нас отпочковаться на самостоятельную жизнь…»


Из воспоминаний сына Ефимовых, А.И.Ефимова:
«Мысли о куклах не покидали Нину Яковлевну до конца её жизненного пути. В ночь на 24 февраля 1948 года, когда кислород немного облегчил тяжесть дыхания, она спросила меня:
- Есть коричневая яшма?
- Есть.
- Леди Макбет надо на платье заменить материю, чтобы цвет был, как яшма, - глубокий, насыщенный. Не успела сделать.
На рассвете, в 8 часов утра, Нина Яковлевна скончалась».


Когда я перечитала этот фрагмент воспоминаний о Нине Симонович-Ефимовой, то подумала, что это что-то навевает мне – совсем из другой, казалось бы, сферы, по поводу другой книги. И как бывает часто в таких случаях, я просто подошла к книжным полкам, не задумываясь, протянула руку, сняла книгу, раскрыла и взгляд упал вот на эти слова:
«Есть китайская новелла о том, как человек, получивший в подарок драгоценную яшму, принял её за обычный камень и поэтому много потерял».
Это Виктор Шкловский о «Проделках праздного дракона».
Насобирала вот я вчера и сегодня для вас, друзья, всяких премудростей из разных премудрых книжек… Вот теперь и разберитесь, что это за камешки.



Последний раз редактировалось: Мила (Пн Окт 04, 2010 10:33 pm), всего редактировалось 1 раз
К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Мила



Зарегистрирован: 11.09.2007
Сообщения: 4303

СообщениеДобавлено: Вт Июн 09, 2009 10:01 pm   

Из "злой" главы.

"Дети - художники доброкачественные, и театр для них должен твориться из иных элементов, чем театр, занимающий блуждающий вкус взрослых. Они прирождённые артисты, специалисты своего дела. Все они играют (с куклой, в лошадки, с прутиком, с обрывком лыка, с лужей во дворе), из почти что ничего делают всё; что же взрослые позорят себя перед ними на сцене, где из гигантского арсенала костюмов, бутафории и специальных сооружений сотворяют они... почти что ничего? А детские глаза видят лучше нашего, дети впечатляются ярче, безнадёжнее, мучительнее нашего.
Беззаконно, безлюбо точно, рождение пьес. Махнув рукой на суть этих вещей, выезжают на готовых достижениях всех театров - эффектных массовых сценах, балетных номерах*.
Ослепить, удивить детей нетрудно. Зачем только?
Тот не согласится с этим, кто не думает, что искусство (всем, а детям в особенности) нужно только такое, что само вырастает, как необходимое условие жизни жизни около художника, артиста. Когда же художник пристёгивается к делу существующему, как раб к некоему властелину, тут всегда будут культивироваться одни внешние достижения, как бы раб ни был усерден, а сути искусства - единственно воспитывающей, говорящей о серьёзных задачах - никогда не будет.
И ещё вот о чём.
Один деревенский "Сёмка" взял в одну руку сложенную из бумаги фигурку, про которую я сказала - курочка, в другую ту, про которую сказала - петушок; побежали они у него мигом по столу, рука с курочкой впереди; мигом посадил второго на спину первой, подержал с минуту неподвижно... "Теперь она с яичком", - сказал он серьёзно, как бы про себя, и мирно продолжал играть с ними дальше.
Кто из писателей, артистов донёс до театра способность трактовать эти темы с такой мифической чистотой и мудростью?
___
* Лишь в "Синей птице", которая всячески хороша, всё это не относится..."

К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Мила



Зарегистрирован: 11.09.2007
Сообщения: 4303

СообщениеДобавлено: Пн Июн 15, 2009 9:29 am   

У кукольников есть любимый приём. Вспомните-ка, вы сами на него попадались несколько десятилетий назад, а теперь, если оказываетесь в кукольном театре на представлении для детей, наблюдаете его действие.
"А давайте напугаем лису! Вот вы будете лошадьми охотников! Цокайте копытами, цокайте! А вы - ружьями охотников! Пиф-паф! Стреляйте, стреляйте!! А вы - собаками охотников! Лайте!!!" И зал цокает, стреляет и лает во всю мощь детских глоток, а родители зажимают уши, вяло улыбаясь или по-детски хохоча...

"Шумные дети!
Вот подсунулась тема, более животрепещущая, чем кушанья...
Есть разная шумливость детей: самая плохая - это шумливость от усталости.
Если, по неопытности устроителей праздника, до нашего приезда детей морили кинематографом - это будет одна шумливость (истерическая) ... Мы только скажем в таких случаях себе: "ого, надо осторожнее". И начинаем играть без crescendo, без presto, успокоительно, как мы играем в больнице у душевнобольных или у дефективных.
Но есть шум дивный.
Со сложенным балаганом и ящиком кукол на спине мы проходим через многосотенную толпу где-нибудь в театре, в парке, в зале на ёлке. Такой оглушительный, трещащий, ликующий, орущий шум, какой дети тогда поднимают, едва ли кто когда слышал, но какой это радующий ухо шум!..."
"Когда у нас на сцене весёлое, и слова не важны, а вся суть в действии, эта публика поднимает именно такой смех, топот и гам, без которого наши представления не имели бы смысла: но, когда нужно уважение к слову ... самое требовательное ухо не могло бы придраться к быстроте смены шума на полную, внимательную тишину. Это делают сами собой все дети, - и в Москве, и в Кимрах, и в Липецке. Такой шум (лучше сказать - объективизация чувств зрителей), - нужен нам.
Он нужен нам, потому что куклы и шум зрителей - это одно целое.
Напор таинственной силы кукол принимается, как мяч ракеткою, сотнями душ в зале, отбрасывается опять куклами с новой силой, чтобы ещё и ещё раз лететь в зал и обратно, - с каждым разом всё метче, всё чётче, всё изящнее, всё удивительнее, всё индивидуальнее удары".


"Игры с иллюзией полезны для развития души и расширения сознания. Они естественным образом отпадут, когда человек станет "взрослым", станет Мастером".
В.Гоч, "Философия высшего творчества".

Добавлено спустя 22 минуты 56 секунд:

Из Предисловия Павла Флоренского к "Запискам петрушечника":

Н.Симонович-Ефимова, "Портрет Павла Флоренского"
«Праздник — от праздный, т.е. пустой, незанятый; и весьма нередко достаточно снять грузы привычного и мелочно-повседневного, чтобы тут же вышли наружу задавленные ими: и вещее знание, и чувство коренной связи с миром, и близкая к экстатической радость бытия. Вопреки тому, как думают обычно, мучая себя, праздник нуждается не в попечениях, а в свободе от них. И эта свобода прежде всего и больше всего осуществляется строгою изоляцией от будней. Уже давно забыта всеми народами заповедь о субботе и сняты непроницаемые разделы между субботою и прочими шестью днями. Между тем, только рама, отграничение неприкосновенная межа предоставляет раскрыться особому пространству художественного творчества, праздному по оценке пространства внешнего, но зато насыщенного радостью и важным смыслом, зато бьющего в будни ключами жизни. Из гуманности мы не побиваем камнями за разрыв священной ограды субботы и из дряблости предпочли заменить каменную стену ни к чему не обязывающею веревкою. Но зато мы перестали видеть солнце, жизнь потускнела и иссякла, и мир отравился скукой».
«Куклы из тряпок, кусков дерева и бумажной массы совершенно явно оживают и действуют самостоятельно… Представление начинается игрою, но далее — врастает в глубь жизни и граничит то с магиею, то с мистериею».
Н.Симонович-Ефимова, "Флоренский в лаборатории"

К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Е. Морошкин



Зарегистрирован: 09.09.2007
Сообщения: 146
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Чт Июн 18, 2009 8:10 pm   

Отлично, Омела! Продолжай в том же духе!


_________________
О, сколько их на полях!
Но каждый цветёт по-своему –
В этом высший подвиг цветка!

Басё
К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail
Мила



Зарегистрирован: 11.09.2007
Сообщения: 4303

СообщениеДобавлено: Пн Июл 20, 2009 9:00 am   

Мои уже откровенные подпихивания и подталкивания к теме мистериальности, которая, как говорят многие участники форума, волнует их не на шутку, к теме, которая, на мой взгляд, назревает и которую я удобряла, как могла, этими открытыми мной в начале июня ветками, остались почти безответными.

А вот ещё пара отрывков.
Это по поводу того, как случается, что почти непробиваемое неприятие может обернуться неожиданным пониманием и откликом. И - для размышления о том, что нужно для такой волшебной метаморфозы.

"В одно из сёл мы попали, когда там было настроение, очень неподходящее для спектакля - возбуждённое и вместе угнетённое: всем миром только что избили (переломав рёбра) человека, и он лежал, полуживой, в общественном амбаре, около которого как раз мы расположились играть, не зная ничего о случившемся.
Только после спектакля мы случайно услыхали об этом, а также и о том, что собиравшиеся на представление хотели бить после и нас".

"Зиму 1917/18 года я занималась рисованием с подростками "Работного дома" и "Дома призрения, соединявшимися на этих уроках. (Если можно назвать просто уроками то, что у нас происходило.) Кроме всех других неудобных последствий их неуравновешенности, детям "Работного дома" полагалось ненавидеть летей "Дома призрения", и наоборот. (Они поджидали друг друга у ворот с ножиками.) За уроком съедали коробками французский уголь, который я носила им для рисования, крали цветные карандаши, один раз с улицы прилетел через стекло камень и упал на стол, за которым сидели те, кто хотел рисовать. Я сознавала своё полное бессилие перед этой разбушевавшейся стихией. [...]
Когда, по влиянием отчаяния, уже перестаёшь думать и действуешь машинально, иногда тебя влечёт по верному пути.
Однажды, отправляясь туда, я, начего не обдумывая, ни с того ни с сего, положила в карман пару кукол и, когда показала после урока несколько сцен с ними, вдруг случилось неожиданное: тишина, отрадная тишина воцарилась. В нашу несчастную комнату проникло, наконец, благоговение перед искусством. На следующий день, когда я пришла, то увидела один из проходных залов наполненным детьми в утроенном количестве: ученики, те самые, которых я не видела не беснующимися, привели младших сестёр и братьев, и все тихо сидели на скамьях, составленных ими рядом, и ждали.
С тех пор я не решалась приходить на уроки без охраны своих двух, трёх кукол. Разбойницы и разбойники выбегали навстречу на улицу и спрашивали, принесла ли я их. Если да, то всё шло хорошо.
Кукольный театр - бальзам для этого сорта человеческой макулатуры.
В одном детском доме (1920) дети расставались с группой наших кукол с видимой болью. Они принесли венок из плаунов Бабе-Яге, целовали ей руки...
...Часто мы с Ефимовым слышим задумчивое восклицание учителей и руководителей детскими играми:
- В ваших руках большая сила".


Я много чего могу ещё нарыть и разместить в некоторых разделах форума. И тема творчества - предметного и духовного - для меня не отвлечённая. Это моя тема. Вот - брат орм открыл ещё одну ветку о творчестве. Можно писать и там. Однако как ощущалось мной состояние форума с первых дней моего пребывания здесь, так осталось это ощущение и нынче. Вас мало интересует эта тема как опора для деятельности. Томление о светлых мирах и духовном единении в неразличимых высотах и абстрактном будущем - не для меня. Простите меня ради Создателя те, кого я сейчас задела этими словами, но это соблазн, люди.
Пока мы ходим на земле, мы должны творить, основываясь на качестве энергии, которая дана каждому из нас. Бездеятельность - не всегда достигутая трансцендентальность и мудрость. Пока от нас и нашего предметного проявления в этом мире не начнут расходиться круги творческого огня, ответно загорающегося в других личностях, все духовные усилия останутся бесплодными упражнениями.

Поэтому тему эту я трогать больше не буду.

До лучших времён.

К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
a.



Зарегистрирован: 07.09.2007
Сообщения: 4222

СообщениеДобавлено: Пн Июл 20, 2009 9:07 pm   

Я кружусь вокруг этой темы мистериальности и никак не могу ухватить, прикоснуться. Извини уж..


_________________
"тот, кто был братом ормом"
Митя Ахтырский
К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Мила



Зарегистрирован: 11.09.2007
Сообщения: 4303

СообщениеДобавлено: Пн Май 03, 2010 3:47 am   

В качестве эпиграфа:
«Самый большой триумф художника - если он заставляет мыслить и чувствовать тех, кто на это способен». Эжен Делакруа


Ефимовы не было пионерами в деле развития кукольного театра в России. Это был эксперимент, уже начатый до них. Домашние и любительские кукольные театры уже переросли балаган Петрушки, из которого родились, когда Ефимовы вместе с Серовым попробовали отыграть кукольное действо в Париже.
Русской творческой интеллигенции в начале прошлого века стали интересны кукольники – среди прочих выразителей «лапотного» искусства. Интерес этот имел основания в умонастроении художников начала XX века, в их желании влить живую кровь народного искусства в вялую плоть искусства профессионального. Перенос приёмов и самих направлений народного творчества целиком в культурное пространство, на котором сосредоточилось внимание интеллигенции, было способом освобождения от укоренявшихся в искусстве будничных пошлости и серости взамен искренности и непосредственности выражения.
Но мало кто был готов освежить ярмарочный балаган собственной кровью, посвятить развитию кукольного театра свою жизнь, как Ефимовы. А в роли стимула для выражения собственной манеры театр кукол годился. Например, так:

«Святой, мудрец, безумец, и злодей,
Равно должны играть в пределах клетки,
И представлять животных и людей.

Для кукол — куклы, все — марионетки,
Театр в театре, сложный сон во сне,
Мы с Дьяволом и Роком — однолетки.

И что же? Он, глядящий в тишине,
На то, что создал он в усладу зренья,
Он счастлив? Он блаженствует вполне?

Он полон блеска, смеха, и презренья?»


(Константин Бальмонт, «Кукольный театр»).

И одновременно, между прочим, просквозил в стихотворении Бальмонта, кроме его ощущения мира, намёк на мистическую составляющую искусства играющих кукол. Мистичность мировосприятия художников тех времён позволяла погружаться в мир кукол как в иную, загадочную среду, вдыхать в неё нечто большее, чем то, что осталось в европейском кукольном театре к началу ХХ-го века, нечто более значительное, чем смыслы, которыми дышал деревенский балаган. Жаждая простоты выражения и глубины содержания, художники делали попытки оживить искусство ярмарочных бродячих петрушечников.

Волшебство театра кукол заключает в себе не только эхо магической игры с куклой, органически унаследованной из магического мира, который куклу почитал не только предметом зрелища и развлечения, но и существом хтоническим, посредником в колдовском обряде, и подхваченной христианской церковью – вспомним вертепы и то, что даже название марионетки возникло из имени Девы Марии. И даже то, что конструкцию кукольного театра искусствоведы считают древней моделью миропостроения, а само кукольное действо – живым вместилищем традиции, не самое чудесное (разные достойные счёта предметы считают учёные в разное время...)



Ритуальные куклы

Волшебно переживание зрителей – причём не только маленьких, – их отклик на игру кукол и на вложенные идеи. Эффект случается поразительный, взрослые после кукольного представления смущаются, но признают: пока куклы играли, они верили в жизнь этого сплетения проволоки, дерева и лоскутков ткани.
«Театр людей доходит до какого-то предела и начинает взывать к кукле: «Освежи, очисть меня». Серьёзно говорить о равенстве с театром людей? – Не только о равенстве (в смысле братства), но ещё неизвестно, на чьих устах должна играть улыбка снисхождения». (Н.Я. Симонович-Ефимова, «Записки петрушечника») Нина Яковлевна горячилась, как настоящая подвижница – это надо признать, но кукольное представление может воздействовать на зрителей по-иному, сильнее, чем драматический театр. Если драматический актёр вызывает реакцию зрителя, чаще адресуясь к высшим эмоциям и глубокому мышлению, и зритель вынужден сознательно напрягаться и тянуться выше или отказывается от сопереживания, то кукла (разумеется, как посредник) добирается до сердца и ума зрителя более коротким путём – снизу, через подсознание, из детства самого зрителя.

Леди Макбет

«Куклы из тряпок, кусков дерева и бумажной массы совершенно явно оживают и действуют самостоятельно: они уже не следуют движениям управляющей ими руки, а напротив, сами её направляют, у них свои желания и вкусы, и становится совершенно очевидно, что в известной обстановке через них действуют особые силы. Это представление начинается игрою, но далее – врастает в глубь жизни и граничит то с магией, то с мистерией. <…> Отрезанные от повседневности забором, вместе со своим хором из зрителей, кукольники ещё более повышают потенциал таинственных сил, в них действующих, вторичною изоляцией – своим балаганчиком. <…> И, наконец, надевая на руку обличие куклы и дозволяя разуму руки принять самостоятельное лицо, они освобождают его от подчинения разуму головному, и последний делают, напротив, служебным органом ручного. Трижды изъятая из внешнего мира тремя последовательными ступенями изоляции рука становится телом, проводником и органом воздействия иных, чем известные в нашем будничном сознании, сил. В кукольном театре выступают основные приёмы подражательной магии, которая всегда начинается игрою, подражанием, поддразниванием, чтобы дать затем место привлекаемым таким образом иным силам, которые принимают вызов и наполняют подставленное им вместилище.
…Духовная гармония, которая открывается внезапно, живёт в тех самых слоях личности, которые будит в нас кукла. Кукольный театр есть очаг, питаемый нашим детством и в свой черёд пробуждающий в нас уснувший дворец детской сказки.
Объединённые когда-то в этом "Рае", мы разделены теперь друг от друга, потому что скрылся от глаз самый "Рай". Но через кукольный театр мы вновь, хотя бы и смутно, видим утраченный Эдем и потому вступаем в общение друг с другом в самом заветном, что храним обычно каждый про себя, как тайну - не только от других, но и от самого себя. Сияющий в лучах закатного солнца, театр открывается окном в вечно живое детство".

Из предисловия П.А.Флоренского к книге Н.Я.Симонович-Ефимовой "Записки петрушечника"
Надо отметить ещё одну особенность воздействия театра кукол, которая трудно даётся театру драматическому - этого воздействия во втором случае приходится достигать путём дополнительных усилий авторов и актёров, тогда как в кукольном театре оно совершается естественно, за счёт самой природы этого театра. Это - стимуляция фантазии зрителя (и опять же - благодаря этому воздействию глубокое проникновение в чувственную сферу и сознание зрителя) из-за стилизации, органичного качества театра кукол...

И ещё немного слов Ефимова из его дневников:



"1929
Есть вид театра, где скульптура играет доминирующую роль - это театр кукол, потому в нём играет именно сама скульптура. <...> Далеко не каждый скульптор может сделать куклу...
В эту область - так называемого большого искусства, движущейся скульптуры, я был введён помимо и даже вопреки моей воле Н.Я.Симонович-Ефимовой.
...Несмотря на предубеждение к "несерьёзной затее", которое я, к сожалению, разделял со многими, я принял участие в этом театре.
И когда я смотрел на публику сквозь нашу зелёную занавеску и увидел ряды детей, замерших в горячем восторге, слёзы закрыли мне зрение, и я понял всю значительность этого дела.

1934
После спектакля (кукольного театра) один незнакомый бросился ко мне: "Ну, знаете!" И, махнув рукой, пошёл вверх по лестнице.
Я говорю: "Хорошо сказано".

1935
Теперь, кажется, мы можем почить на терниях (театр).

Борис Викторович Шергин о спектакле "Декамерон": "Точно картинка золотая. И вы сами не знаете, что там видишь, какое богатство. Вот, Библию читаешь - зори видишь, и родных. Так и у вас всё лучшее, что в тебе есть, туда прикладываешь. Вы никуда не тащите. Легко. Омылась душа, и не знаю, сколько вам раз спасибо сказать. Как вы стояли спиной вот так, как углядели мы вот с ним - подол Ваш хотелось поцеловать".

1938
Нина: "Я тяну театр за счёт своих жизненных сил. Мы устали не от работы, а от несправедливости".

Вспоминаю один трогательный случай. Мы с театром приехали в тамбовский хорошо устроенный детский дом для беспризорных детей-сирот, лишившихся родителей. После спектакля мы ушли гулять по саду. Куклы были доверчиво брошены в беспорядке в зале, где играли. Когда мы вернулись, Нина Яковлевна увидала, что девочки нашу страшную, но бесконечно милую и близкую детям Бабу Ягу украсили всю гирляндами плауна и целуют её страшные тряпошные руки. Целуют руки её эти лишённые материнской ласки дети.
Это были драгоценные трофеи нашего театра...

Я очень давно и много работаю для детей вместе с Н.Я.Симонович-Ефимовой и отнюдь не считаю это потерей времени и уроном, снижением высокого искусства. Напротив, я думаю, то искусство высоко, которое даёт много радости и бодрой зарядки зрителям, и какое же счастье может сравниться с тем, чтобы "заряжать" на бодрую жизнь детей, потому что сами они природные художники почти все поголовно. Ведь и художник-то - это тот, кто сумел, или кому посчастливилось пронести сквозь всю жизнь свежесть первого удивления мирозданию ребёнка, умение всегда воспринимать явления заново, а не затёртыми шаблонами извилинами мозга".



Когда я перечитываю дневниковые записи И.С.Ефимова, я отдыхаю, возвращаясь к почти гармоничному образу мышления, образу, имеющему чистые линии (есть такой термин у художников). Неразрешимость многого из того, что связано с работой, тает. Важность того, что хронически отвлекает от работы, умаляется. История театра Ефимовых - это история оказавшихся способными к полной самоотдаче, чудесным образом нашедших и верное направление творчества, и друг друга партнёров.
Я снова напоминаю об этом театре не для того, чтобы воплощать у нас на форуме идею кукольного театра (хотя она любопытна). Собирала я эти отрывки из литературного наследия Ефимовых и Флоренского, чтобы показать высокую ценность творческой самоотдачи, партнёрских верности и взаимопонимания, подобных массовых зрелищ. А это уже предметы, которые имеют для нас живой смысл.

К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Мила



Зарегистрирован: 11.09.2007
Сообщения: 4303

СообщениеДобавлено: Пн Май 10, 2010 4:32 pm   

Омела писал(а):
Надо отметить ещё одну особенность воздействия театра кукол, которая трудно даётся театру драматическому – этого воздействия во втором случае приходится достигать путём дополнительных усилий авторов и актёров, тогда как в кукольном театре оно совершается естественно, за счёт самой природы этого театра. Это – стимуляция фантазии зрителя (и опять же – благодаря этому воздействию глубокое проникновение в чувственную сферу и сознание зрителя) из-за стилизации, органичного качества театра кукол...
Пора, наверное, начинать открывать тайны кукол.
Как бы ни пытались искусствоведы и театральные деятели определить для миссии кукол рамки – то в виде детского манежа, то как страницу «Панча» или «Крокодила», куклам не хватает там места.
Я не решусь на глубокое исследование, не владею настолько материалом, так как нахожусь скорее внутри процесса, чем на удобном для объективной оценки расстоянии от этой загадочной области – от мира кукол. Поэтому о природе куклы пишу скорее так, как чувствую, чем то, что знаю.

Один мой знакомый спросил однажды моего друга, актёра-кукольника: «Саша, а у вас у кукол на руках по сколько пальцев?»
Саша: «На детских спектаклях – по четыре, на взрослых – по пять».
Знакомый: «А почему?»
Саша: «Так принято…»

А почему так принято?
Почему бывают куклы и с тремя пальцами на руках, и с двумя, а то и совсем без пальцев? А иногда и без лица?
Эти странности существуют, покуда существуют куклы, – уже тысячелетия. Изначально эти приёмы – не игра создателя куклы в детскую неумелость изображения, и пластика и голос куклы – не заигрывание с незрелым зрителем. К сожалению, именно так теперь и оправдывается стилизация театра кукол (как и потешность большей части кукольных представлений) – как условность фельетона, карикатуры или детской иллюстрации. Но всё не настолько плоско.
В литературе я встречалась с датой, от которой ведут отсчёт истории театра кукол – XIV век до Р.Х. Этот театр, преодолев такое временное расстояние, в отличие от других жанров искусства, сохранил в себе архаичность и, как это ни парадоксально, эту архаичность заставляет ощущать как современность, отчего интересующиеся историей театра радуются, как дети, тому, что ещё во времена фараонов или расцвета Рима с куклами всё обстояло так же… И это – тоже часть загадки балагана.
Куклы устраивают союз автора и зрителя играючи, чем не всегда может гордиться драматический театр. Но когда делаются попытки вместить природу кукольного театра в традицию игры детей, ей там тесно. Доказывать это, надеюсь, нет необходимости. И при наблюдении за этими попытками возникают, наоборот, мысли об архаической природе детской игры с куклой, как ещё об одном вечном хранилище древнего знания, ключ к которому для массового употребления, боюсь, утрачен.

Театр ваянг-кулит, вертепы, умирающий и воскресший Петрушка, колядование, восковые куколки… Миры, откуда выходят эти образы, чтобы сместить нашу реальность и показать хотя бы краешек иных реальностей, не имеют отношения ни к детским упражнениям с куклами по усвоению мирских навыков, ни к развлечению, ни к обслуживанию идеологии.
Место, где мы сейчас находимся, Земля то бишь, главным орудием удержания человека в общем пространстве почитает предметность, вещественность. С этим по возможности приходится смиряться. Куклы служат прагматике, ирреальная природа кукол отрицается. Ну что же, сожалею, но отменить эту службу кукол не могу – да и не хочу. Но говорить о магии куклы нужно, если хочется добраться до природы кукольного театра.

«Мал ли ты или велик,
Призрак, покажи свой лик».

(У.Шекспир, «Макбет»)

Если принять то, что так называемое воображение – это способность к проникновению в некоторые слои, откуда черпаются свежие для этой реальности образы, если принять и то, что талант – это способность переносить эти образы сюда и адаптировать их к этой реальности, то успех куклы в стимулировании воображения зрителя оказывается её участием в обряде, как привратника в иные миры. Как далеко она с помощью человека-режиссёра и человека-актёра может завести и как далеко сумеет пройти зритель – уже другой вопрос. Но миссия эта у куклы есть. Она сама – не земная по своей природе. Её трёх-, двух-, беспалость, её безликость или гротескность внешности, поведения и голоса – знаки её принадлежности к иноматериальным слоям.
И хотя у этих исполнителей мистической по сути миссии уже существуют потомки-куклы, служащие только сатире или воспитанию, эти потомки унаследовали вместе с традиционной условностью образов мистические свойства своих предков. А современный человек хранит в себе способность на эти свойства откликаться так же, как откликались его предки.
Кукольный театр по своей значительной консервативности несёт из века в век традиции, храня их надёжнее, чем иные виды театра. Новые изобретения не посягают на саму его традиционную форму. Новые направления зрелищного искусства с участием куклы и анимации не могут превзойти природу кукольного театра. Максимум цели – возбуждение в человеке новых духовных сил с помощью куклы – вряд ли может быть превзойдён с помощью каких-то новых задач. Театр куклы – несерьёзный, с писклявыми и кривляющимися персонажами и бедными возможностями по сравнению с кинематографом и компьютерной графикой – подобен гадалке, которая грязна и криклива, но хранит древнюю мудрость в своей замусоленной колоде карт Таро, часто даже не ведая этого. Так и кукольники служат кукле, часто полагая себя кукольными богами.

«Куклы «Ведьмы» в клубе МГУ необыкновенно развеселились, расплясались, сорвали корону при своём появлении с Макбета и унесли её в складках своих покрывал».
(И.Ефимов)

«Куклы играют Шекспира. Признаюсь, я шёл на кукольного «Макбета» с большой долей скептицизма. Трудность была очевидной: маленький гротеск, одно неловкое движение, и вся пьеса погибнет. Моё обращение было так же быстро, как и неожиданно.
В тот момент, когда леди Макбет, рыжеволосая и стремительная, прошла по миниатюрной сцене, я почувствовал, что здесь есть что-то новое. Это был сверхъестественный натиск, который выражал лучше, чем слова, её чрезмерное честолюбие. Гордость, всецело олицетворённая ею, не оставляла и намёка на отступление.
Макбет, мрачный и злой, с начала до конца даёт облик человека обречённого, одержимого гигантской страстью.
Так, каким-то странным приёмом – искусства или обмана чувств – куклы прибавили к образам шекспировской трагедии больше, чем могли бы умалить…
<…> Ефимовы прошли большой путь к тому, чтобы осуществить мечту – использовать кукол для серьёзной драмы».

(Джон Ван Зант, рецензия на спектакль Ефимовых)


Помню, как тот же актёр, о котором я уже поминала, измученный и полностью выложившийся, по зову кого-то из коллег бежал за ширму и подхватывал у актрисы птичку на трости, и птичка порхала, под ней шёл Саша, а за ним – актриса, что-то там чирикавшая за птичку. «Саш, а почему ты делаешь это за неё?» «А больше ни у кого птичка не летает!» Таковы проводники воли кукол, одни более умелые, другие менее, но лучшие из них – скорее подчинённые куклам, чем ими управляющие. «Когда я с детьми играл, меня понёс поток веселья и истины…» (И.Ефимов) Пожалуй, что именно это – одна из тайн игры с куклой, тайна, которая присутствует при любом творческом акте. В потоке ты или не в потоке – вот принципиальное положение, говорящее о успехе творческого акта. Есть вдохновение или его нет – а вместо него лишь суррогат, хорошо набитая рука или хорошо подвешенный язык. Вдохнул в творение человека Бог хоть толику Духа или не вдохнул…

Нас соединяет с играющей куклой живой болезненный нерв. Он пульсирует, потому что мы видим зависимость куклы от кукловода и подозреваем зависимость кукловода от куклы. Мы привносим в эту связь собственные переживания, с которыми мы оказались на этом представлении. Мы признаём могущество человека за ширмой и – одновременно! – власть куклы над жестом актёра-кукольника и над нашими мыслями и чувствами. Мы – одновременно и кукольники, и куклы – сопереживаем и кукольному фатуму, и кукольной воле. Я пишу «мы», не подразумевая всех зрителей кукольного театра. Это «мы» заключает в себе небольшую группу участников кукольного представления – тех, для кого это действо вышло за пределы ширмы и зала, за пределы детского непосредственного восприятия. Искушённость, конечно, не служит противоядием от магии играющей куклы. Наступление на наше подсознание тоже часто завершается победой куклы. Волшебный, хотя, возможно, и наивный сюжет так же, как и в восприятии ребёнка, осваивается и вплетается в самые трудные размышления и переживания. С хорошего, талантливо отыгранного кукольного представления мы тоже уходим иными.

Напоследок ещё одна цитата из «Записок петрушечника».
«Когда путешественник открывает новую область, он определяет широту и долготу места и сообщает об этом в Географическое общество, свою научную метрополию.
Открыв новую область в возможностях петрушек, мне не с кем поделиться этим открытием…
…Ламерсье де Невиль, действовавший во второй половине XIX века; Жорж Санд, умершая за год до моего рождения; Лоран Мургэ в XVIII веке; Серафэн, театр которого посещал в детстве Анатоль Франс; Бальди, аббат, математик и поэт – в XVI веке, наконец, два замечательных сиракузца, о которых говорил Ксенофонт и которые тоже, может быть, были петрушечники, а не марионетчики только, занимавшие гостей на обеде в IV веке до нашего летоисчисления, – вот те, с кем бы я поговорила, и они поняли бы меня с полуслова.
Но мы, петрушечники, растыканы временем с такими промежутками, что еле переглядываемся через головы густой толпы. Причём я-то с помощью книг кое-как слышу голоса мертвецов, а они – глухие собеседники.
Пусть и меня услышит тот очередной энтузиаст Петрушек, который, конечно, следует за мной, но на таком расстоянии, что я-то его не вижу».


Я сама не раз говорила, что ощущаю Альбрехта Дюрера не великим художником, а братом, с которым охотно поговорила бы – как и с Вермеером, и с Ван Эйком, и с Брейгелем Старшим. С Ниной Симонович-Ефимовой, хотя я только косвенно участвовала в кукольных представлениях (как художник-постановщик и художник-кукольник), у меня тоже нашлись бы, я думаю, интересные предметы для разговора.
Я иначе ощущаю преемственность в деле, которое требует участия многих поколений творцов, чем Нина Яковлевна, судя по тому, как она писала о диалоге кукольников сквозь время. Думаю, те, что творили до нас, не глухи к нам. Иначе само художественное творчество не было бы живо – именно связь тех, кто был до нас, с нами и общая неразрывная нить творения, продлённая не только в прошлое, но и в будущее, как настоящая живая кровеносная жила, помогает нам творить на земле.

К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Рауха



Зарегистрирован: 08.09.2007
Сообщения: 14901
Откуда: Отовсюду всеми возможными

СообщениеДобавлено: Вт Май 11, 2010 12:33 pm   

Омела писал(а):
Миры, откуда выходят эти образы, чтобы сместить нашу реальность и показать хотя бы краешек иных реальностей, не имеют отношения ни к детским упражнениям с куклами по усвоению мирских навыков, ни к развлечению, ни к обслуживанию идеологии.

Насчёт "детских упражнений" не уверен. Мир вокруг нас не становится понятым после нашего "взросления". Адаптация остаётся актуальной, только возможности ограничиваются. "Недетская игра в куклы", предположить можно, продолжение тех же детских игр, только навыки прививаются уже немного иные, воспринимаемые в вербализованной форме филистерским мировосприятием как "идиотские" или "мистические", в зависимости от формы эмоциональной предвзятости.

К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Мила



Зарегистрирован: 11.09.2007
Сообщения: 4303

СообщениеДобавлено: Вт Май 11, 2010 2:30 pm   

Так кто же играет, решая задачу «адаптации» – режиссёр, актёр, зритель или все вместе? Какова польза от «Макбета» (может, как плохо интриговать на службе?), от «Дракона» Шварца (как важно быть хорошим?), от «Соловья» Андерсена (любите природу!), от «Синей птицы» (от добра добра не ищут!)?
Пошло? Но тогда как суметь сбалансировать между пошлостью бытия и полной оторванностью от реальности?
Рауха писал(а):
филистерским мировосприятием как... "мистические", в зависимости от формы эмоциональной предвзятости.
И я подобна флюсу со своим мировосприятием))) И я предвзята, особенно когда сквозь продекларированную высоту мировосприятия и творчества начинает оголяться прагматизм.
Я полагала, что представление о "недетской игре в куклы", как о ещё одном способе воспитания человека, настолько ограничено, что не требует опровержения (да и сейчас так полагаю))).

Слегка не в тему (впрочем, это как посмотреть...):
Сомневалась, размещать ли в «Ромадиных» мистическую историю из жизни Николая Ромадина, а сейчас, пожалуй, пойду и повешу. Пока сомневалась – посмеялись-пошутили с сыном, который сказал, что если я это размещу, то будет потеха, ленивый только не пройдётся по тому, кто сколько выпил…

Так какова польза от «Макбета» (может, это про то, что нельзя со всякими незнакомыми ведьмами разговаривать?), от «Дракона» Шварца (правильно выбирайте оружие и тактику борьбы с драконами!), от «Соловья» Андерсена (дружите со стихиалями!), от «Синей птицы» (правильно выбирайте себе проводников, когда начинаете странствие по иным измерениям!)?
Что-то я развеселилась не на шутку.

К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Мила



Зарегистрирован: 11.09.2007
Сообщения: 4303

СообщениеДобавлено: Пт Май 21, 2010 1:06 pm    Г.Х.Андерсен, "Дорожный товарищ"

В нижнем этаже, в пивной, собралось много народа: хозяин марионеток поставил там, посреди комнаты, свой маленький театр, а народ уселся перед ним полукругом, чтобы полюбоваться представлением. Впереди всех, на самом лучшем месте, уселся толстый мясник с большущим бульдогом. У, как свирепо глядел бульдог! Он тоже уселся на полу и таращился на представление.

Представление началось и шло прекрасно: на бархатном троне восседали король с королевой с золотыми коронами на головах и в платьях с длинными-длинными шлейфами, - средства позволяли им такую роскошь. У всех входов стояли чудеснейшие деревянные куклы со стеклянными глазами и большими усами и распахивали двери, чтобы проветрить комнаты. Словом, представление было чудесное и совсем не печальное; но вот королева встала, и только она прошла несколько шагов, как бог знает что сделалось с бульдогом: хозяин не держал его, он вскочил прямо на сцену, схватил королеву зубами за тоненькую талию и - крак! - перекусил ее пополам. Вот был ужас!

Бедный хозяин марионеток страшно перепугался и огорчился за бедную королеву: это была самая красивая из всех его кукол, и вдруг гадкий бульдог откусил ей голову! Но вот народ разошелся, и товарищ Йоханнеса сказал, что починит королеву, вынул баночку с той же мазью, которой мазал сломанную ногу старухи, и помазал куклу; кукла сейчас же опять стала целехонька и вдобавок сама начала двигать всеми членами, так что ее больше не нужно было дергать за веревочки; выходила, что кукла была совсем как живая, только говорить не могла. Хозяин марионеток остался этим очень доволен: теперь ему не нужно было управлять королевой, она могла сама танцевать, не то что другие куклы!

Ночью, когда все люди в гостинице легли спать, кто-то вдруг завздыхал так глубоко и протяжно, что все повставали посмотреть, что и с кем случилось, а хозяин марионеток подошел к своему маленькому театру, - вздохи слышались оттуда. Все деревянные куклы, и король и телохранители, лежали вперемежку, глубоко вздыхали и таращили свои стеклянные глаза; им тоже хотелось, чтобы их смазали мазью, как королеву, - тогда бы и они могли двигаться сами! Королева же встала на колени и протянула свою золотую корону, как бы говоря: "Возьмите ее, только помажьте моего супруга и моих придворных!" Бедняга хозяин не мог удержаться от слез, так ему жаль стало своих кукол, пошел к товарищу Йоханнеса и пообещал отдать ему все деньги, которые соберет за вечернее представление, если тот помажет мазью четыре-пять лучших из его кукол. Товарищ Йоханнеса сказал, что денег он не возьмет, а пусть хозяин отдаст ему большую саблю, которая висит у него на боку. Получив ее, он помазал шесть кукол, которые сейчас же заплясали, да так весело, что, глядя на них, пустились в пляс и все живые, настоящие девушки, заплясали и кучер, и кухарка, и лакеи, и горничные, все гости и даже кочерга со щипцами; ну, да эти-то двое растянулись с первого же прыжка. Да, веселая выдалась ночка!


Как я люблю эту сказку... Когда-нибудь я расскажу и об этом.



Добавлено спустя 20 часов 38 минут 31 секунду:

...Наверное, будет угадана связь
Меж сценой и Дантовым адом,
Иначе откуда бы площадь взялась
Со всей этой шушерой рядом?


Арсений Тарковский

К началу темы
  Ответить с цитатой                 Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Показать сообщения:   
Добавить тему в избранное   Ответить на тему    Клуб друзей и читателей Розы мира (2007-2011) -> Личное -> Персональные подфорумы -> Келья Милы Часовой пояс: GMT + 3
 
Всё на одной странице

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах





Powered by phpBB © 2001, 2005 & Святой Коннектий