Более или менее законченный нацист сидит в каждом человеке,
имеющем национальность. Бывает даже, что он сидит в человеке,
не имеющем национальности, и тогда этот человек притыкается к
какой-нибудь подходящей нации, чтобы с нею вместе отдаваться
своему националистическому чувству.
У меня, слава Богу, национальность вроде бы есть, и поэтому
я нацист не хуже многих.
Почти в каждом человеке нацист вынужден уживаться с либералом,
коммунистом, христианином и кем-то там еще (если в ком-то есть
только нацист, то это попросту калека). В ком-то сильнее нацист,
в ком-то либерал и так далее. Не могу сказать, что мой нацист
господствует над всем остальным во мне, но иногда он бывает
очень силен, и тогда я едва сдерживаюсь, чтобы не расправляться
с инородцами прямо на улице. Но это бывает редко -- обычно после
прочтения какой-нибудь черносотенной газеты. В основном же я
бываю снисходителен и вполне сознаю, что дерьмовых людишек полно
в каждой нации, включая мою, и что здравомыслящий инородец мне
ближе, чем какой-нибудь выродок одной со мной крови.
В нацизме есть свое довольно сильное очарование для таких, как
я, и оно подкарауливает меня и время от времени пытается меня
захватить А я всякий раз говорю ему более или менее решительное
НЕТ.
В общем, если я и нацист, то очень неважный. Особенно если
принять во внимание мою ненависть к родному государству, большому
начальству, пиву и единомыслию. И у меня, кстати, проблема с
мотивом "Хорст Весселя". Бывает, раз в пару месяцев, он вдруг
вспоминается, и я пою с полчаса для удовольствия эту простенькую
бодрящую песню, а на следующий день уже снова никак не могу
вспомнить. Вроде бы и неплохой мотив -- торжественно-маршевый и
всё такое, а вот -- хоть убей -- вылетает из головы напрочь, а
лезет вместо него что-то похожее, под тот же стихотворный размер.
Не могу сказать что у меня нет слуха или совсем плохо с музыкаль-
ной памятью: я, к примеру, отчетливо помню "О Баядера, моей жизни
мечта!", которую однажды слышал семнадцать лет назад в харьков-
ской опере. Но на "Хорст Весселе" -- какой-то парадоксальный
провал. Неважный из меня нацист -- это ясно.
К национал-социализму я тяготею, прежде всего, эмоционально:
униформа, коротко стриженные головы, четкие ряды, сдержанность,
аккуратность, жесткая установка против дегенератов, настроенность
на подвиг и все такое -- эти вещи вызывают мою симпатию. Я все
порываюсь написать исследовательскую работу "Эстетика национал-
социализма", да все не хватает времени и вдохновения. Эстетичес-
кий аспект гитлеровского движения, на мой взгляд, очень важен.
Я бы сказал, в этом движении чувствовалась рука художника. А что
почти у всякой медали есть обратная сторона, так это избитая
истина. Нет худа без добра, нет добра без худа. Как правило. В
общем, я из тех, кому быть нацистом приятно. Это "засасывает",
хотя и сознаешь, что бьет мимо цели. Делать приятные глупости
людям свойственно.
* * *
Моя, скажем так, снисходительность к нацистам, возможно,
отчасти обусловлена моим подсознательным стремлением к сохранению
приблизительного равновесия между различными идеологическими
течениями, то есть к удержанию общества от соскальзывания в край-
ность. Этой же причиной вызвано и мое нынешнее местами теплое
отношение к коммунистам. А если бы нацисты или коммунисты стали
брать верх, мое внимание наверняка стало бы часто застревать на
мысли, что в либерализме не всё так глупо и порочно, как обычно
кажется. Поскольку у меня пока нет возможности продвигать в массы
собственную идеологию, надо хотя бы заботиться о том, чтобы не
схлопнулись лазейки разномыслия.
...............................................................
...............................................................
* * *
Прежде всего, русский нацизм совершенно бесперспективен -- и в
лучшем случае останется лишь маргинальным движением. Но это само
по себе не является достаточным основанием для того, чтобы я не
поддерживал его: я готов сражаться и за бесперспективное, но
правильное дело и даже погибнуть вместе с ним (только не сейчас,
а как можно позже). Но в том то и беда, что русский нацизм --
дело не правильное, препятствующее национальному возрождению
России. И вообще, не издевательство ли это над Россией --
заставлять ее использовать нацистское приветствие, поклоняться
свастике и слушать "Хорст Вессель"? А как же деревни, сожженные
вместе с жителями? Как же сотни тысяч русских, замученных в
концлагерях? Или все они были жидо-большевиками и жидо-большевист-
скими подголосками? Неужели не нашлось другого приветствия,
другого символа, другой песни? И какими творчески бесплодными
надо быть, чтобы так цепляться за чужие атрибуты, чужие подходы!
Пока освобождение России будет ассоциироваться с нацизмом,
никакого освобождения не будет. Поэтому я охотно верю, что
существование русского нацизма вполне устраивает тех, кто грабят
Россию и хотят заниматься этим и дальше.
У нацистов возможность придти к власти в современной России
значительно меньше, чем у коммунистов, хотя и у последних она
не очень велика. Если в России и установится общественный строй с
существенными национал-социалистическими чертами, то, по крайней
мере, под другим названием и с другими символическими атрибутами.
В 1941..1945 годах Россия сражалась не только с Германией, но и
с нацизмом. Советский общественный строй был во многом схож с
нацистским (и кое в чем был даже хуже нацистского), но русские
ненавидели нацизм и за сходные с "реальным коммунизмом" качества:
унификацию мировоззрения, бессмысленные жестокости, лживость,
бесправие и т. п.
...............................................................
...............................................................
Среди прочего, меня не устраивает идея "русского национального
государства" в границах Российской Федерации -- в котором всякие
мелкие этносы считаются хорошими лишь в той степени, в какой они
поддерживают эту идею. Что до меня, то я -- за Российскую
империю, в которую будут возвращены и Казахстан, и Средняя Азия,
и прочее, и прочее. Конечно, не за такую мерзкую империю, какая
была. Каждый народ империи должен иметь право жить, как он хочет,
-- если при этом он не будет мешать другим народам и ослаблять
империю в целом. Чтобы империя была прочной, она должна давать
входящим в нее народам достаточно весомые блага по сравнению с их
возможным внеимперским существованием.
Далее, меня раздражает манера русских нацистов писать с большой
буквы "Русские Люди", "Русский Народ", "Православие" и т. д. Мне
в этом видится психическая ущербность.
А чего стоит один их православный загиб?! Может, Бог и сущест-
вует, но откуда у них эта уверенность, что он именно такой, каким
рисует его их православие, и что он бросится помогать России,
лишь только она начнет молиться, поститься, причащаться и пр.?
Человеку, который таскается ставить свечки в церковь, я не доверю
никакого серьезного дела. Массовый атеизм -- одно из тех
достижений революции 1917-го года, которое не должно быть
потеряно. Господи, избави Россию от ее патриотических мистиков,
пока они не зарезали меня во имя Христа!
...............................................................
...............................................................
Я насмотрелся больших и маленьких фюреров до полного пресыще-
ния. Ни один человек, склонный мыслить свободно, в этой схеме
управления добровольно не останется -- разве что за очень большие
коврижки и ненадолго. Она работоспособна лишь при условии, что во
главе ее оказывается индивидуум, который соединяет в себе
честность, творческие способности и организаторский талант, да и
в этом случае ее работоспособность проявляется в лучшем случае
лет десять.
В общем, я стал воспринимать нацизм как мерзкую заразу. Читать
книжки про Гитлера и Третий Рейх занятно, но когда сам
сталкиваешься с каждодневной политической практикой нацистов,
от них начинает тошнить: в их идеологии нет ничего, что
препятствовало бы сползанию к демагогии, коррупции,
бюрократизации, расправам с инакомыслящими. Приди нацисты
к власти, я окажусь в числе первых, кого они постараются
нейтрализовать.
(с) Александр Бурьяк, "Откровения мизантропа" |
Сайт
Альбом
Помощь
Поиск
Пользователи
Группы
Профиль
Войти и проверить личные сообщения
Вход
