«Гитлер капут» или прикладные вопросы метаистории. (Повесть. Глава 3)

ГЛАВА 3
1
В связи с вновь открывшимися данными по «объекту Икс», совещание, назначенное на утро 11 октября 2049 года, перенесено было на час позднее. Директор института был срочно вызван в наш вычислительный центр. Информация пришла оттуда совершенно противоречивая, и мы теперь, пребывая в тревожном ожидании, уже начали подозревать, что все с «объектом Икс» пошло совсем не так гладко как представлялось еще накануне.

Отложив совещание, решили все же провести его чуть позже. Ведь теперь для нас было крайне важным мнение специалиста о темном воздействии на человеческую природу матери «объекта Икс» и его бабки. А приглашенный доктор психологии и метаистории Эвита Каменски как раз и была в подобных вопросах, пожалуй, одной из лучших.

Но важным для нас было не только это. Перед нами стояло и множество иных вопросов. Какими людьми являются его родители? Будут ли они жить вместе или, и в правду, как предсказывал монах-старец, мать и бабка предтечи будут воспитывать предтечу одни? В каких условиях он будет жить? Какая будет вокруг него среда, психологическая и моральная атмосфера? Кто будет рядом с ним в качестве главного «воспитателя»? И что явится определяющим и наиболее значимым на его становление, на его воспитание и формирование как человека и личности?

Эти и другие вопросы мы вновь и вновь задавали себе. Понимая, что на развитие и становление всякой великой личности, в том числе и осуществителей значимых темных миссий, оказывали влияние как условия, в которых эти люди росли, как то, в каких семьях они воспитывались, так и исторические обстоятельства. Понимая в полной мере и то, что предтеча антихриста вовсе не простой миссионер, и в его детстве и юности, в формирующих его условиях и обстоятельствах, обязательно будет что-то такое, что кардинальным и переломным образом вдруг повернет всю его жизнь, все его мировоззрение, все его мироотношение в нужную демоническим силам сторону.

Что это будут за переломные моменты? Единичные или целая серия? Каким образом повлияют они на «объект Икс»?
Будет ли это схожее с тем, что уже не раз испытывали носители темных миссий для своего определяющего и «довершающего» формирования в детстве и юности или же демоническая сторона предпримет что-то новое, хотя широко и не апробированное на своих прежних человеческих орудиях? Мы не знали – мы строили версии, предполагали и анализировали.

Будет ли это нечто схожее с тем, что невероятным ударом испытала еще детская психика Зигмунда Фрейда? Мучительно пронеся через всю свою жизнь, как самое страшное потрясение и открытие, жгучие детские подозрения не только о том, что его мать имела половые связи со старшим сводным братом Фрейда, но и то, что младшая сестра основателя психоанализа и психосексуальной теории была дочерью его матери и его брата.

Будет ли это нечто схоже с тем, что, взрослея, испытал еще один темный миссионер – философ Огюст Конт? Проявивший себя в последствии бунтарем и низвергателем общественных устоев. Став не столько основоположником позитивизма и социологии, сколько основателем продемонической религии и активным борцом с религией существующей. Столь способствовав всем этим широчайшему распространению атеизма и снижению роли религии в жизни людей в XIX-XX веках. Но прежде этого и, вероятно, именно для этого, родившегося и выросшего в семье, в которой, хотя сугубо внешне и царили католические настроения, но в действительности – явившись мучительным открытием взрослеющего, мистически настроенного Конта – атмосфера в ней была глубоко пронизана религиозным лицемерием и фальшью.

Будет ли это нечто схожее с тем, что произошло в юности с будущим великим французским поэтом Эваристом Парни? Столь же губительно повлиявшего на мировоззрение своих современников и потомков. Явившись, в преддверии «нового миропорядка» французской революции, изощренным пропагандистом чувственных наслаждений, сексуальной распущенности и религиозного кощунства: с одной стороны, обольстительно призывая к поиску непрестанных сексуальных и чувственных удовольствий, а с другой стороны, тонко высмеивая и издеваясь над духовностью и верою, являя крайнюю антирелигиозность. Оказав тем самым неизгладимое воздействие не только на французскую аудиторию, религиозные чувства и нравы французов, но и на весь европейский мир, найдя повсеместное отображение и подражание, то в строках Байрона и Шатобриана, то в переводах и лирике Батюшкова и Жуковского, то в творчестве еще юного Пушкина и в его антибиблейской «Гаврилиаде». Хотя Парни, будучи с детства крайне религиозным, даже готовился стать монахом, посвятив свою жизнь служению Богу. Однако, вследствие опрокидывающих открытий, наложивших «деформирующий отпечаток» на взрослеющую личность темного миссионера, стал этот гениально одаренный поэт одним из самых кощунственных и антирелигиозных авторов не только европейской, но и всей мировой литературы.

Как это будет теперь с предтечей антихриста и что с ним произойдет – мы не знали. Предполагая все же, что для того, чтобы подвигнуть его положить все свои не дюжие силы и весь свой очерненный талант на создание некоего «изощренного» социально-нравственного учения, завуалированно ведущего к отмене морально-нравственных границ и превращению человечества в «сексуальный муравейник», жаждущий лишь новых удовольствий и новых порочных наслаждений, может лишь нечто такое в его жизни, что кардинальным образом опрокинет все его мировоззрение еще в юности или даже в детстве. Нечто такое, что, подобно детскому «открытию» Фрейда или юношескому «открытию» Парни, также словно бы «открыв» глаза «объекту Икс», навсегда убедит его изощренный и гениальный ум, убедит его совращенное еще с юности или даже детства сознание, в том, что якобы главное, чего до сих пор не хватало человечеству – это необходимость «полного раскрепощения» человеческого «я». Это необходимость новых реформ человеческого сообщества, что, якобы, подобно ему самому, уже «переросшего» всякие прежние моральные запреты. Что, якобы, подобно ему самому, уже не нуждающегося в прежних этических ограничениях. Словно бы «созрев», тем самым, уже до своей следующей ступени: отмены всех морально-нравственных границ и разрешения всего и всем. Являя собой тем самым якобы вершину свободы и полной гармонии свободных личностей в теперь уже якобы по-настоящему свободном и гармоничном обществе. С «наступившим» отлучением от стыда, порядочности и моральных норм, устремившимся в действительности лишь к одному: к поиску новых и новых сексуальных удовольствий и новых изощренных наслаждений.

Чтобы хоть немного приоткрыть завесу над всем тем, отчего и как могло возникнуть внутри предтечи все «это»; все то, что, тонко переплетаясь с его изощренной сексуальной сферой, садняще направит его именно по этому пути, и был приглашен специалист такого рода – Эвита Каменски.
Чтобы занять Каменски до совещания, Иван, обсуждая с ней степень влияния на человеческую природу темных потусторонних воздействий, в том числе и обольщающее влияние на женскую сексуальную сферу матери и бабки предтечи, спустился с гостьей в наше институтское кафе.
Я же, оставшись в совещательной комнате, разложив на ее широком столе многочисленные материалы, стал еще раз сопоставлять имеющиеся сведения по «объекту Икс» с противоречивой информацией полученной всего некоторое время назад.


2
Мысли беспокойно цеплялись то за одно, то за другое, я на секунду отвлекся, и мне вдруг вспомнилась самая первая наша встреча с директором института.
Это был один из дней далекого теперь уже 2019 года. Помню, как по завершении конференции по вопросам метаистории, он подошел ко мне, и, обсудив некоторые ее итоги, пригласил продолжить встречу в своем институте «Прикладной метаистории».

Уже в ту пору, тридцать лет назад, он выглядел несколько старше своих лет. И хотя было ему тогда всего-то тридцать с небольшим, но, помню, что, толи от переживаний, толи от чего-то еще, уже в то время, голова его была с заметной проседью. В прочем, он и в научных достижениях опережал своих сверстников, защитив уже к тридцати годам докторскую.

Помню, мне сразу же запомнились глаза директора, всегда внимательные, с глубоким и проницательным взглядом и в тоже время полные участия и доброжелательности к собеседнику.
– Мне понравились ваши выступления. Особенно последнее. – произнес он, когда мы уже сидели в этой самой совещательной комнате. – Более того, мне импонирует ваш взгляд на то, как мы, люди, можем взаимодействовать с Провиденциальными силами. Как можем выстраивать свою деятельность, чтобы достичь совместных результатов. Чтобы вместе бороться с силами демоническими и их замыслами. Скажу честно, эта ваша идея по нашему воздействию на осуществителей темных миссий действительно очень привлекательна и интересна… М-м-м… скажите, а кого вы имели в виду в вашем последнем выступлении? Ведь понятно, что речь шла не о каком-то абстрактом лице и не об уже жившей исторической личности.
– «Объект Икс». – произнес я тогда впервые условное именование предтечи антихриста. И кратко изложил свои соображения относительно наших возможных действий, связанных именно с ним.

Директор института слушал внимательно и в молчаливой задумчивости. Я уже был наслышан о его способности в совершенстве владеть собой и своими эмоциями. Уже тогда, не смотря на относительно молодой возраст, ничто на его лице или в его движениях, казалось, не могло выдать его настроение или внутреннее состояние. А уж чтобы что-то и вовсе могло вывести его из эмоционального равновесия – об этом и речи быть не могло.
Вот и тогда, на его спокойном, слегка задумчивом лице не скользнуло ни одной тени, не дрогнул ни один мускул. В какую сторону были направлены его раздумья? Каков был ход его мыслей? Это всегда оставалось неясным до той самой поры, пока он не излагал свою точку зрения.

Видя тогда его нейтральную и даже, как мне показалось, холодную реакцию, я уже было начал подозревать, что с большинством моих идей он не согласен, возможно, даже не верит в них и не принимает. И даже когда я закончил говорить, лицо его было по-прежнему недвижимо. Наконец, он поднял свою, рано начавшую уже седеть, голову и задумчиво произнес:
– Знаете, удивительное дело… Совсем недавно я встречался с еще одним человеком. Скажу лишь, что это довольно известный и авторитетный человек. И далеко не последний в нашей стране, хотя и не из научных кругов. И разговор наш шел, в том числе, и об этом вашем «объекте Икс». Но не это удивительно. Тот человек в схожих чертах излагал свое видение этой проблемы и связанную с ней предстоящую деятельность нашего института. В совершенно схожих чертах. И даже больше того… – директор института, вглядываясь в меня, выдержал паузу. – Знаете, именно он и предложил вашу кандидатуру на должность главы нового отдела… Того самого, что и будет теперь заниматься «объектом Икс» и всем связанным с ним. Всем тем, что будет, так или иначе, связано с предстоящей деятельностью предтечи антихриста.

Я не верил своим ушам. Внезапное волнение, восторг и радость охватили меня.
«Но кто этот неизвестный доброжелатель? – подумалось тут же. – Кто этот авторитетный, даже широко известный человек, хотя и не из научных кругов? И главное – человек, каким-то образом связанный при всем этом с метаисторией?»

– Вот только одно «но»… – перебивая ход моих мыслей, добавил директор института с явной озабоченностью в голосе. – После всего услышанного от вас, после прочитанных ваших статей и книг, мне следовало бы согласится именно с вашей кандидатурой, но… Если бы не одно «но»... – после этих последних тревожных его слов я точно онемел, а сердце мое, оборвавшись, казалось, рухнуло куда-то вниз. – Я вижу, что вы именно тот человек, что нужен нам на этом месте… – продолжив как ни в чем ни бывало, директор вновь пристально посмотрел на меня, точно пытаясь разглядеть что-то сокрытое внутри, а затем произнес. – А вы сами… Вы сами хотели бы возглавить это новое направление нашего института?... В прочем по вашей реакции вижу, что вы были бы согласны… – он вновь выдержал паузу, казалось, еще глубже проникая своим проницательным взглядом в мои помыслы. – Вот только понимаете ли вы до конца, что вам предстоит? Осознаете или все это в полной мере? Ведь вместе с теоретическими исследованиями проблем метаистории, вместе с исследованием глубин и тайн метафизики, вам, как сотруднику прикладного института, придется скрупулезно заниматься самыми прикладными вопросами и самой настоящей практикой. Особенно при приближении времени «Ч». Хотя и практикой несколько специфической и отличной, скажем, от прикладной химии или физики. Понимаете ли, в полной мере, что я имею в виду и что от вас потребуется?.. – он на пару секунд замолчал, а затем продолжил.

– Ведь этот ваш объект… этот самый «объект Икс», лишь теперь является чем-то далеким, почти абстрактным и существующим лишь в теории. Но уже через какое-то время, родившись во плоти и крови, он станет нашим современником. С виду даже как бы самым обычным, хотя и талантливым человеком. Но мы-то с вами понимаем, что это вовсе не так. Понимаем и то, что будут рядом с ним далеко не одни лишь люди. И значит, придется соприкасаться не только с ним, а и с этими самыми незримыми его защитниками и опекунами. И удары держать придется самые, что ни на есть тяжелые, внезапные, и даже смертельно опасные. А это вы все понимаете?... Осознаете эту практическую сторону?... Самую опасную сторону предстоящей работы?... – он внезапно смолк, точно что-то обдумывая, какое-то время был недвижим, а затем продолжил. – И хотя наш институт, конечно же, далеко не разведшкола и не филиал спецслужб, но, понимаете ли, что часть вашей дальнейшей подготовки будет строиться на их базе и на их опыте. Понимаете ли, что и сотрудников вам придется подбирать исходя из всего этого? И готовить их, прежде всего, именно к этому. И самому готовиться. С полной самоотдачей и даже самопожертвованием. Как самому настоящему спецагенту для самого опасного спецзадания. И даже больше того. Ведь в предстоящей практической работе вам придется работать без права на ошибку. Особенно после наступления времени «Ч». Работать как на минном поле. Как на самом настоящем минном поле. А порой даже как и в логове врага. Вы все это осознаете?... Осознаете, что и вам и вашим сотрудникам придется в конечном итоге иметь дело с гораздо более опасными врагами, чем люди? Чем с любым, даже самым хитрым, искусным, изворотливым и коварным врагом в виде человека? Понимаете ли до конца – кто будет вашим настоящим врагом и настоящим незримым противником? Понимаете ли, что все ваши мысли, все ваши устремления, все ваши замыслы будут для бесовских сил совершено открыты, если вы не будете соответствующим образом подготовлены? Что, с их способностью читать человеческие мысли, вы будете для них как на ладони, до той самой поры, пока не овладеете особыми методиками. И овладеете в совершенстве! А это годы и годы самого упорного труда.

И более того. Понимаете ли, что пока вы не выстроите вокруг себя барьер для возможностей проникать в ваши сознания, тогда ваши жизни и даже жизни ваших родных и близких, будут в реальной опасности. Понимаете ли вы это?... Готовы ли ко всему этому? Осознаете ли, что любая утечка важной информации… Простая утечка простых мыслей, и ваших собственных и мыслей ваших сотрудников… Что позволит нашим незримым врагам понять, кто вы все на самом деле и зачем приблизились теперь к предтече антихриста, может закончиться просто трагически для любого из вас? Ведь на кон демоническими силами поставлено очень и очень многое. На кон поставлено даже не будущее их плана, связанного с предтечей антихриста или с самим антихристом. На кон поставлено будущее всего человечества. А в конечном итоге и их собственное будущее. Вы все это осознаете?... – он вновь ненадолго замолчал, пристально всматриваясь в меня, а затем продолжил.

– Отдаете ли себе отчет кто такой для них и предтеча, и сам антихрист?... Ведь большинство наших современников не понимают и не осознают, кто такой осуществитель великой темной миссии и каково его сокрытое предназначение. И оттого не осознают, какова будет действительная роль и предтечи и самого антихриста. Но вы-то, не хуже меня понимаете, что именно они, вследствие своей длительной подготовки, только и смогут, «обрамляя» потусторонние внушения демонических сил в идеи и цели, способные глубоко захватить и масштабно увлечь людей, смогут направить человеческие множества по самому гибельному пути. Еще более губительному, чем в свое время направили людей и Гитлер, и Наполеон, и Чингисхан. Самым катастрофическим образом опрокинув спокойную жизнь не то что целых народов, а и целых континентов и даже всего мира. И вам не хуже меня понятно, почему они смогли, успешно исполнив роль проводников потусторонней воли, стать с помощью могучих бесовских сил значимыми авторитетами среди современников. Почему смогли, оказавшись на гребне исполинских темных внушений, словно незримый ветер, толкавших этих самых современников в нужную сторону, повести за собой, указуя и направляя, огромные человеческие множества... Все потому, что были они осуществителями великих темных миссий, за которыми стояли могучие демонические силы... Представляете, что же тогда можно сказать о предтече или даже об антихристе, чьи гениальные способности и чьи планетарные цели будут много масштабнее и губительнее всех своих темных предшественников?... – произнеся последнее, директор института вновь замолчал, пристально всматриваясь в меня, а затем продолжил, чеканя уже буквально каждое слово. – Понимаете ли вы, что для успеха нашего общего дела, с началом или даже с приближением времени «Ч», вам, скорее всего, вообще придется вести двойную жизнь… Вести внутреннюю двойную жизнь. А это по силам далеко не каждому… Не каждому по силам быть двуликим внутри себя, выдавая себя за одного, а, где-то глубоко-глубоко внутри, являться совсем другим, настоящим. И даже большее того. Всем вам потребуется полная самоизоляция от всей своей прежней жизни, от всех прежних друзей и товарищей, и даже родных и близких… Словом, от всей своей прежней биографии, прежних ценностей, целей, смыслов, идеалов…

Понимаете ли вы, что при таких условиях и при таких требованиях, вся подготовка и все возможности всех прежних разведчиков и шпионов… всех прежних «Штирлицев», будут на уровне детской подготовки по сравнению с тем, что предстоит осилить всем вам? Вы это осознаете? Понимаете, сколько сил, сколько энергии, сколько самопожертвования придется отдать всему этому?... Отдать всю жизнь без остатка! Да и у вас фактически уже не будет иной жизни. Не будет!... – он, было, вновь замолчал, но тут же еще строже продолжил. – Осознаете ли вы, в конце концов, какова степень важности вашей работы? Какова степень ответственности?... Нет, не перед институтом и не перед страной… Перед всем человечеством! Перед всеми людьми! И теми, что уже живут и перед теми, кому еще лишь предстоит родиться. Вы все это понимаете?... Но этого мало понять. Это надо глубоко осознать. Этим надо проникнутся... – он вновь ненадолго замолчал, а затем уже спокойно добавил. – Так что, даю вам неделю. Поезжайте домой. Посоветуйтесь с женой. А уже через неделю дайте ответ. Договорились?...
На несколько минут в совещательной комнате воцарилась полная тишина. Обескураженный от всего услышанного, я тогда буквально слышал каждый удар собственного сердца. Оно, казалось, пульсировало и громко билось возле самых моих висков. Я был глубоко подавлен и буквально вывернут на изнанку.


3
– Кстати говоря… – улыбнувшись, произнес директор института через какое-то время как ни в чем не бывало. – Можете предположить, кто предложил вашу кандидатуру на должность главы проекта по «объекту Икс»?… Уж не знаю, какие он прочитал ваши работы по метаистории, какие по истории, но… ни за что не догадаетесь... – выдержав паузу, улыбнувшись, он указал пальцем вверх. – Вы что же, где-то уже пересекались с нашим Президентом?
От вновь услышанного я был поражен теперь до самых глубин своей души. По крайней мере, в дополнении с тем, что услышал я прежде, после слов о Президенте и именно о его рекомендации, я был просто ошеломлен.

Но где я мог «пересекаться» с этим глубоко уважаемым и столь же авторитетным для меня человеком с самой большой буквы? С человеком, что буквально за несколько лет сумел поднять морально-нравственный и экономический уровень страны на небывалую прежде высоту. Что сумел братски сблизить Россию со всеми народами прежнего постсоветского пространства, а чуть позже соединить Россию с Европейским Союзом. Сумев придать при этом России роль лидера уже не столько на всем европейском или азиатском пространстве, но и в мировом масштабе. С самого начала дав при этом российскому обществу и российскому государству цели не местечкового, не узконационального уровня, а цели действительно общечеловеческого и общемирового значения.

И даже больше того. Что сумел, поставив себя на одну ступень с великими реформаторами прежних эпох, будь-то креститель Руси Владимир Святой или столь же великий преобразователь Петр Первый, проявить в себе колоссальнейший государственный ум, глобальное историческое видение, метаисторическое понимание происходящего, величайшее человеколюбие и высочайшую безгрешность. Ведь именно при нем не только российское, но и все мировое сообщество увидело грандиозную цель и великий этический смысл намеченного всечеловеческого Союза. Именно при нем, не государственные интересы и не экономические выгоды, а именно человек, его жизнь, его потребности, его интересы и его жажданье полноценной жизни, жажданье каждым из нас простого человеческого счастья, жажданье формирования каждого человека в гармоничную и высокоразвитую личность, вместе с достижением высоконравственного, высокотехнологичного и высокоразвитого общества, были провозглашены главной ценностью и главной заботой всех государственных и общественных институтов.

Но говоря о том или ином великом человеке, – думал я тогда, представляя перед собой спокойную и величественную фигуру нашего Президента, его спокойный и проницательный взгляд, застывшую на его лице устремленность вперед и ввысь. – Догадываемся ли все мы о том, что та великая роль и те масштабы деяний, что были под силу именно ему, не только не под силу человеку, не имеющему специфических способностей и качеств, но и столь же не по силам человеку не прошедшему специальную, посюстороннюю и потустороннюю подготовку для такого рода масштабной роли?
Догадываемся ли, говоря, к примеру, о Гитлере, Сталине или Наполеоне, что тот титанический груз, что многие годы спокойно лежал на их плечах, никак не по силам был для психики обычного, не подготовленного для такой роли человека? Догадываемся ли, что совесть простого человека, оставшись один на один с пониманием им о многомиллионных жертвах ни в чем не повинных людей, вновь и вновь приносимых им в жертву, дала бы неминуемый сбой уже в первые годы такой бесчеловечной роли? Превратив тем самым всех их, будь на их месте обычный человек, во внутренне надломленных, вставших на путь сомнений и мучительных терзаний, людей, а не являла бы пример невозмутимых и хладнокровных вождей, даже после десятилетий неустанных, все новых и новых терзаний ими миллионов и миллионов?

Разве пример царя Иоанна Грозного, под давлением могучих бесовских сил, слепо взвалившего на себя ношу мучителя и губителя государственного масштаба, ношу истязателя и тирана собственного народа, но являвшегося для такого рода роли обычным и не подготовленным человеком, не свидетельствует, его непрестанными терзаниями и самобичеваниями, его нескончаемыми изматывающими метаниями от молитв и молений до новых жертв и страшных глумлений, но главное – его совершенно разрушенной психикой, его фактически распавшейся к концу жизни личностью, о том, что такого рода продемоническая и совершенно кромешная роль по силам лишь человеку прошедшему специальную, и прежде всего – потустороннюю подготовку. Но и мало того. По силам лишь человеку, чье очерненное сознание совершенно адекватно получает соответствующие веления как от своей потусторонне очерненной души, так и от своих демонических хозяев и опекунов. Иначе говоря, по силам лишь осуществителю темной миссии. Тому самому, что только и может, пренебрежительно отозвавшись об Иоанне IV, прозванного народом за свои злодейства и свою лютость не иначе как «Грозным», назвать его при сем том, со злой усмешкой и пониманием глубины вопроса, никем иным как «хлюпиком» и «слабаком».

Да и догадываемся ли мы к тому же, что та неуемная энергия, та испепеляющая самоотдача, та безграничная вера в правоту и необходимость совершаемого им, что была, к примеру, присуща Петру I – как осуществителю великой светлой миссии, или же была присуща тому же Наполеону – как исполнителю миссии уже темной, по силам, опять же, лишь специально подготовленным осуществителям миссий?
Поскольку, та верхушка айсберга, что видим мы в их деяниях и свершениях, являлась и является результирующей тех незримых титанических усилий, что в непримиримом противостоянии, что в незримой борьбе между собой сил демонических и сил Провиденциальных, ведут эти самые силы, прежде всего, в них самих. И сами миссионеры, их дела, их замыслы, их свершения, да и вся их жизнь, незримо превращены в мучительное поле битвы. То самое поле битвы, тех самых исполинских сил, что ведут в своем противостоянии, непрестанную, ни на минуту не затихающую борьбу за каждое их свершение, каждый их замысел и каждый их жизненный шаг.

Так по силам ли быть обычному человеку эпицентром непрестанной и разрывающей бури? По силам ли быть полем никогда не стихающего где-то внутри него урагана? Есть ли возможность сдерживать непрестанно фонтанирующий гейзер обжигающей черноты? Есть ли в простом человеке силы, есть ли возможности, не согнутся и не подвергнутся, подобно Иоанну Грозному, саморазрушению и самораспаду, под непрестанным бушеванием исполинских стихий?

Да и самое главное: есть ли в простом человеке возможности, есть ли силы, в периоды победы одной стороны над стороной другой, остаться все же проводником и осуществителем своей стороны? Найдет ли он в себе силы, подобно, скажем, тому же Петру I, и далее проводить свои реформы, если темное и незримое бушевание демонических сил, в периоды временных их побед над силами светлыми, хотя и не способное, подобно Грозному, опрокинуть и подчинить Петра в полной мере, но все же будет силиться придать в такие моменты замыслам и деяниям царя-реформатора черты не столько решительности и твердости, сколько жестокости и беспощадности, не столько преданность своей миссии и готовность жертвовать собой ради будущего России, сколько ненависть ко всем противникам реформ и готовность принести в жертву всякого ради достижения сиюминутных и даже весьма спорных результатов.

Так же как и обратные победы, но уже сил Провиденциальных, стремящиеся обернуться во всяком носителе темной миссии, тем или иным его отступлением или сомнением в правильности совершаемого им масштабного зла, разве устроят силы демонические, если осуществитель их замысла будет не способен бороться с силами Света и в нем самом и вокруг него? Разве доверят силы демонические простому и обычному человеку роль осуществителя масштабного зла, если даже и великие носители темных миссий, подготовленные и соответствующим образом взращенные, нет-нет, да и дают слабину под воздействием сил Провиденциальных. Незначительные и не долгие отступления, но достаточные для провала миссии – как это, вероятно, и было во время сражения при Ватерлоо с Наполеоном, потерявшему в самые важные часы свое прежнее хладнокровие, мужественность и решительность. Или же отступления и сомнения много большие. Как это, очевидно, под натиском Провиденциальных сил и произошло с Лениным в последние его годы. Когда, сминая, опрокидывая и лишая сил, открылась вдруг Ленину во всей полноте ужаса вся правда о той самой западне и той самой катастрофе не только для своего народа, но и для всего мира, что устроена была и его собственными деяниями. Что, подготовив как очередной предтеча, выход на арену всемирной истории главного злодея и главного действующего лица того времени – Сталина, предуготовил тем самым Ленин наступление нового глобального, тщательно и задолго прежде демоническими силами предуготовленного трагического этапа в общечеловеческой истории. О котором великими прозорливцами еще задолго прежде трагически предрекалось и многоголосо предупреждалось. И что, подобно 16-летнему поэту-духовидцу Лермонтову в стихотворении «Предсказание», задолго прежде предупреждающе изобличали и трагически предуготовляемый масштаб, и античеловеческий характер предстоящей коммунистической эпохи и ее главного темного вождя:

Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон…
…И зарево окрасит волны рек:
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь – и поймешь,
Зачем в руке его булатный нож:
И горе для тебя! – твой плач, твой стон
Ему тогда покажется смешон;
И будет все ужасно, мрачно в нем,
Как плащ его с возвышенным челом.

Эпохи настолько кардинально изуродовавшей моральный и духовный облик огромных человеческих множеств, что даже теперь, уже по прошествии многих десятилетий, вызывают те времена у современной молодежи лишь смесь недоумения, недоверия и непонимания той исторической правды, что была реальностью для нашей Родины. Когда не столь уж далекие наши предшественники, также не видя за посюсторонними событиями катастрофически ширящиеся действия исполинских демонических сил, были постепенно «перевоспитаны» к тому, что, отказавшись от убеждений и веры своих отцов, поклонялись Сталину как божеству. Почитая его за величайшего гения и «отца народов», до последнего вздоха прославляя тирана и умирая с его именем на губах. Не щадя во имя «светлого будущего» и «всеобщего блага» ни себя, ни других.
Всегда и во всем делая это с искренним, но слепым убеждением в правоту искаженных и ложных идеалов «царства справедливости». Без тени сомнений, неподдельно веря в правоту творимого в ту пору. Действуя с благими намерениями, но темными методами. Не дрогнувшей рукой, каленым железом и ложным словом самоотверженно укрепляя и расширяя «коммунистическую» империю и тоталитарный, деспотический режим, готовый все без остатка перемолоть и весь мир поглотить.
Но осознавали ли все они тогда, прославляя и обожествляя Сталина, что та жуткая роль, какая была отведена ему бесовской изнанкой мира, вовсе не по силам была простому и не подготовленному для всего этого человеку? Догадывались ли, на чью демоническую мельницу лили они тогда воду, помогая ему своими действиями осуществлять губительную темную миссию?
Понимали ли, что, под лозунгом «цель оправдывает средства», слепо направляют все свои силы, все свои способности и свои жизни, в конечном итоге на укрепление и распространение глобальных демонических замыслов той поры?
В которых, по-видимому, еще задолго прежде XX век, ставилась темная цель лишить Россию предстоящей ей светлой роли стать самым высокоразвитым и прогрессивным, самым демократичным и высоконравственным государством середины XX столетия. Тем самым государством, которому на рубеже уже века XXI, и даже прежде этого, отводилась Провиденциальными силами высочайшая миссия общечеловеческого объединителя народов, отводилась путеводная роль стать локомотивом общечеловеческого морально-нравственного прогресса, если бы только не временная и глубоко трагическая победа сил демонических и их демонического плана в том же XX веке.
Или и в правду следует думать и следует полагать, что, то небывалое количество светлых гениев и талантов, какое увидела Россия с началом XIX века от Пушкина, Глинки и Гоголя, Лермонтова, Толстого и Чайковского до Чехова, Рахманинова, Врубеля или Блока, было лишь волей слепого случая и ничего более? Что, то огромное количество светлых миссионеров, что до сих пор поражает своими достижениями, даже через многие времена после их жизней-миссий, якобы не было частью глобального плана, в соответствии с которым, именно России отводилась величайшая роль стать вскоре локомотивом объединения всего человечества во всечеловеческий Союз, поднявшись прежде этого на ступень высокоразвитого и высокоморального государства?
Но не замечать тех глобальных усилий могучих Провиденциальных сил, значит полагать, что волей лишь случая, а не по масштабному плану Светлых сил, не из-за усилий его человеческих и не человеческих осуществителей, произошло тогда в России значительное смягчение нравов и возвышение общественной морали к концу XIX века. Вследствие чего, к примеру, и было основано в Российской империи за последние сорок лет того же XIX столетия более 80% всех благотворительных заведений и 95% благотворительных обществ. Да и разве выход России с началом XX столетия уже в самые экономически передовые и высокоразвитые государства мира, еще полвека прежде этого являвшейся не только сугубо аграрным, но и фактически полурабовладельческим, крепостным государством, можно считать той же случайностью?
Отрицать все это, значит не замечать иное и противоположное: действие уже могучих демонических сил и их губительного плана-замысла. Того самого глобального темного плана в котором главенствующая роль главного посюстороннего злодея и главной движущей силы отводилась гениальному тирану и осуществителю великой темной миссии Сталину, а вместе с ним и множеству иных, не менее «даровито» подготовленных темных деятелей, хотя и меньшего темного масштаба и меньшей темной значимости.
Что, действуя в противовес Провиденциальной стороне, действуя на «опережение» светлых планов и замыслов, ввергли мир своими общими губительными деяниями сначала в пучину Первой мировой войны, намеренно потусторонне развязанной, чтобы, раскачав мир, разжечь и распространить мировой «пожар коммунистических революций». А когда продвижение этого нового мирового порядка, силами Света остановилось и застопорилось, то предуготовили и развязали в ответ, для дальнейшего расширения глобальной коммунистической империи, уже и новую войну: Вторую мировую. Что также как, в свое время, и Первая мировая, должна была разрушить-перепахать все прежние государственные границы, прежние государственные и политические системы. Позволив тем самым стремительно распространить, на основательно перепаханном и «зачищенном» войной мировом пространстве, новые бурные всходы коммунистической доктрины и ширящегося социалистического лагеря, уже сразу на полмира или даже на весь мир. Затаенно предуготовляясь соединить все это в единую коммунистическую империю и в огромный всеохватный и беспросветный тоталитарный режим.

Отрицать все это, значит не допускать и той мысли, что все те великие таланты и гении, что подобно веку XIX, должны были проявить себя в России уже и в веке XX, якобы случайно были «выдавлены» из России, подобно Рахманинову и Бунину, якобы случайно были загублены в сталинских лагерях и тюрьмах, подобно Флоренскому, или и вовсе, пристально отслеживаемые потусторонним демоническим взором, якобы также совершенно случайно были умерщвлены в младенчестве или юности. Словно бы странным образом не явив, тем самым, почему-то ни новых Лермонтовых, ни новых Толстых, ни новых Достоевских или Чайковских.
Отрицать все это, значит отрицать и то, что такие темные вожди как Сталин, Ленин, Гитлер, Муссолини или Мао Цзэдун, или такие как Троцкий, Берия, Геббельс или Гиммлер, как и множество иных темных вождей и темных мыслителей, подобно Марксу, Фрейду, Ницше или Конту, не только совершенно не случайно появились именно в XIX столетии, намеренно противопоставляя себя высоким и светлым миссионерам той же поры, но и успешно сыграли свои темные губительные роли в глобальном демоническом плане именно тогда, а не в какое-то иное время мировой истории.

Отрицать подобное, значит и дальше идти по пути схожих ошибок и заблуждений. Не допуская, к примеру, и мысли о том, что все прежние талантливые злодеи по сравнению с гением антихриста, будут казаться фигурами столь же мелкими и незначительными, сколь мелкими и незаметными казались для прежних поколений людей все незримые усилия исполинских демонических сил, умело использовавших и использующих в качестве «передаточного механизма» воздействия на наш мир, «рычаги» экономические, социальные, политические, религиозные или военные. Стремясь тем самым, если и не отменить совсем объединение человечества с Россией во главе, если и не предотвратить наступление эпохи единого всечеловечества – эпохи «Золотого Века», то хотя бы исказить и очернить его светлые цели и высокие идеалы. Стараясь, если и не войнами и революциями XX столетия, если не политическими или экономическими противостояниями, если не социальными бедствиями или религиозно-этическим оскудением того же времени, то тогда уж последующими экономическими кризисами, социальными бедствиями и нравственными метаниями, религиозными «джихадами» и политическим застоем в начале века XXI, снизить нравственный потолок, моральный облик и экономический достаток все же объединяемого теперь уже человечества.

Да и разве тот великий человек, что став Президентом России в 2010-е годы, став во главе нашей многострадальной Родины в совсем непростые времена, не будь он осуществителем великой светлой миссии, а будь простым и обычным человеком, смог бы сделать все то, что он сделал? Разве по силам было бы ему вернуть России ту позитивно-путеводную роль во имя всего человечества, которую бы она неизменно приняла бы на себя еще в середине века XX, если бы только не реализовался глобальный демонический план по ее очернению и нейтрализации, с чудовищно-перевернутым превращением именно самой России во всемирную «империю зла»? Разве по силам было бы обычному человеку вернуть теперь России ту высочайшую роль общечеловеческого локомотива, ради которой и начинал свои реформы еще Петр I, подняв ее для этого в положение самых передовых и высокоразвитых стран мира?
Да и разве взор обычного человека, встань он в то непростое время 2010-х годов у руля российской государственности, движимой его предшественниками куда угодно, но только не в нужную, для ее восходящего предназначения, сторону, не остановился бы по-прежнему на границах «полезности» или «выгодности» для одной лишь России, едва проникнув за государственные рубежи ее соседей? Разве охватил бы масштабы общечеловеческие? Разве повел бы речь о высочайших идеалах и невиданных прежде целях общечеловеческого блага и всечеловеческого братства?

Да и разве по силам было бы осуществить обычному человеку хотя бы и внутренние реформы такого масштаба, какие осуществил наш Президент к концу 2010-х годов? Столь коренным образом реформировав и преобразовав сложившиеся в стране к тому времени государственную и общественную системы. Проведя при этом свои глобальные реформы столь безболезненно, столь человечно и столь последовательно точно, как смог бы провести их лишь человек длительно и глубоко для этого готовившийся. Ведь преобразование, гуманизация и возвышение всей российской государственно-общественной системы, сложившейся к началу 2010-х годов, за века и десятилетия привыкшей ставить во главу угла лишь государственные интересы, лишь экономическую или политическую целесообразность, словом, все что угодно, но никак не интересы простого человека, не интересы демократии или развитие гражданского общества, потребовало от него, вставшего для этого во главе страны, неимоверного терпения и даже деликатности, колоссального напряжения сил и твердости, в неустанном его движении против сложившегося течения той поры. Разве по силам было такое не осуществителю миссии?

А оттого, разве способность нашего Президента видеть много дальше, и понимать много больше, чем его современники и предшественники, зрея полем своих благих свершений уже не одну Россию, а и все человечество в целом, не говорит о масштабе его личности, о его титанической дальнозоркости и о его не узконациональном, а о всемирном и всечеловеческом охвате мышления? Не говорит о нем как о человеке совершенно неслучайно возглавившему Россию в это далеко не простое время?
Да и разве этот величайший человек, что еще с юности интуитивно воспринимал всю свою жизнь перед президентством как великую обязанность, как ответственейший подготовительный период, а уже само президентство как глубочайший долг и величайшую ответственность, как непрестанное горение, как высокое служение и жертвенный подвиг, был случайным в нашей истории? Разве не был он глубоко выстрадан прежними поколениями и ожидаем нынешними, указав всем нам, и настоящим и будущим, великий восходящий путь, согрев и просветлив наш век душою праведника, умом гения и сердцем пророка-вестника?
Так разве все это вместе взятое, все его устремления, все его деяния, все его мучительные беспокойства и горение за всех и каждого, не говорит о нем как об осуществителе величайшей и даже всемирной светлой миссии огромного значения, рождаемом даже не раз в сто или даже не раз в триста, а, очевидно, раз в пятьсот и более лет?

Так, где же я мог «пересекаться» с таким великим человеком, сделавшим не только для истории нашей страны, но и для общечеловеческой истории, столько, сколько по силам лишь нескольким неординарным президентам вместе взятым? Где мог с ним «пересекаться» совсем молодой и еще никому не известный провинциальный преподаватель? Что такое написал я в своих научных и исследовательских работах по истории или метаистории, что именно меня выделил среди тысяч и тысяч других точно таких же, проницательный взор этого великого человека? Какая-такая интуиция, какое предчувствие, какие силы могли указать ему именно на меня?

Уже много позже, уже после смерти этого великана, этого великана человеческого духа, сопоставляя и размышляя, я понял, что выбор им моей кандидатуры был совсем не случайным. И понимание этого всегда придавало мне новые силы, даже тогда, когда, казалось, их не оставалось вовсе. Ведь я понимал, я догадывался, я осознавал, что в мою пользу и на меня, ему указала та самая незримая сила, что организовала несколькими годами ранее мою встречу с монахом-старцем. Та самая, что направляла и помогала прежде многим другим, а затем помогала и ему, а в дальнейшем и нам, и нашему проекту. И все потому, что являясь, плоть от плоти, частью ее самой – этой самой незримой Провиденциальной силы, все мы вели себя именно так, действовали именно так, как повела бы и действовала бы на нашем месте и она сама. Прежде всего, не борясь со злом его же методами.
– Я никогда его прежде не видел. – только и смог я ответить тогда на вопрос директора института.
И видимо, мое крайнее удивление, мои, с детской непосредственностью и совершенным изумлением, округленные глаза, выглядели со стороны и в правду смешно, по крайней мере, взглянув тогда на меня, мой собеседник громко и по-доброму рассмеялся.


ГЛАВА 4
1
Вспомнив теперь тот давний разговор с директором института «Прикладной метаистории», я вновь оглядел совещательную комнату. Ведь именно в ней тридцать лет назад, и всего через полгода после той, первой с ним встречи, состоялась моя первая и последняя встреча с Президентом страны...