Клуб друзей и читателей Розы мира (2007-2011)

[Сан Саныч]

Золотые слова.
Именно любовь людская открывает во многом дорогу "ввысь", именно любовь настоящая. Мне кажется, что Иоанн именно тот случай- народная любовь и почитание. И именно в его отношении, в любви к простому народу нужно искать ответ на поставленный здесь вопрос.
Другой вопрос как эту любовь ко всем людям можно суметь в себе дифференцировать в зависимости от тех или иных взглядов той или иной части этого народа. Кто сумеет?

[Ярослав]

Облегчение.

[Фёдор]

С этим положением трудно не согласиться. Здесь, пожалуй, можно найти точку пересечения. Действительно, слово "святой" амбивалентно. С одной стороны - это конфессиональный квалификационный термин. С другой - это духовное, высокоправедное, практически безупречное этическое состояние. И между этими понятиями есть зазор.

Продолжу чуть позже. Песец, если можно, пока не отвечай на мои посты.

[a.]

Я считаю, что никто в Энрофе не может дать вопрос на этот и подобные ему вопросы. Пусть каждый молится своим святым.

[Фёдор]

Спасибо за ожидание.

Так вот. Как мне кажется, затронутая проблема распадается на несколько тем.

1 тема. Канонизация той или иной конфессиональной институцией того или иного человека. Здесь есть два аспекта. Мистический соборный опыт этой конфессии (происходящий из интуитивного осознания того, что некий человек, принимавший участие в жизни этой церкви, имел восходящее посмертие) и т.с. социальный заказ(внутри которого может находить свое проявление заказы эгрегориальный, державный и пр.). Особенно нужно отметить, что не всякая канонизация может быть связана с мистическим опытом церкви, но всякая обязательно связана с тем или иным социальным заказом.

2 тема. Понятие святости как особого этического состояния духа, а не как категория канонизации. Здесь мы сталкиваемся с особой проблемой. Понятийный аппарат церкви в даном случае довольно беден. Святыми оказываются и Александр Невский, и Серафим Саровский. Андреев вводит такую категорию как родомыслы (куда и относятся такие персонажи, как, например, Владимир I, Александр Невский и пр. - люди, проявившие себя не в сфере высокой этики, а в области вооруженной защиты метакультуры).

3 тема. Восходящее посмертие, приводящее человека в затомис метакультуры, которое может и не фиксироваться мистическим опытом церкви. Например, согласно Андрееву, в затомис вошлел Лев Толстой, отношение к которому церкви было, мягко говоря, жестким.


Если говорить о Иоанне Кронштадском...

1. Ряд его скандальных высказываний (публичных и дневниковых) не позволяет (лично мне) считать его святым в узком, "специальном" - этическом - смысле этого слова.

2. Канонизация церковью Иоанна Кронштадского сочетает в себе как мистический опыт церкви, так и эгрегориальный заказ.

3. Однако из всего вышесказанного еще никак не следует, что Иоанн Кронштадский не мог иметь восходящего посмертия и достичь затомиса Российской (кстати, я бы назвал ее Восточно-славянской) метакультуры.

4. Мой же духовный опыт позволяет лично мне почитать этого человека как одного из светочей этого затомиса. Мой опыт может быть предвзят и неадекватен. Но, осознавая это, у меня нет оснований "исключать" Иоанна Кронштадского из "списка" синклитиков.

[Сан Саныч]

"Федор, Федор, где ты Федор" (с) Если помнишь к/ф о постановке революционной пъесы в зоне строгового режима.

[Фёдор]

Помню. Но вроде как у нас постановки такой нет. И режим вроде как не того... Пока что.

[Сан Саныч]

Поэтому и верим в тебя, Федор, знаем, что не подведешь (но ждать заставляешь).

[Фёдор]

Не заставляю, но прошу.

[Песец]

Фёдор, тут речь не только о восходящем посмертии. По поводу него есть два мнение, первое восходит к Ветхому Завету где, восходящее посмертие есть следствие суммарного перевеса добрых дел над злыми, критерии добра и зла в нюансах вразных конфессиях отличаются, и по милости Божьей (тема отсутствующая в иудаизме и исламе и широко распространённая в христианстве - особенно после сюжета о благоразумном разбойнике).

Однако между просто восходящим посмертием и святостью, всё же, есть разница.
Святой - это не всякий, кто имеет восходящее посмерие, а тот, кто именно может служить НРАВСТВЕНЫМ ПРИМЕРОМ.

И вот второе и заставляет быть особо придирчивым.
То, что сума неизвестных историкам добрых дел может перевесиь злодейства, и тем более, что к человеку может быть проявлена милость, то есть помощь Провиденциальнызх сил, от человека требующего лишь принятия таковой - это несомненно. Но, говоря католическим образом, такой "спасшийся как бы из огня" будет крайне сомнительным нравственным примером: делать жизнь с ео жития будет весьма опасно с точки зрения подмены духовных и этических ориентиров.

Это касается очень многих кнонизированных родомыслов (особенно имеющих в христианстве титулы "равноапостольных"), начиная от кесаря Константина и того же Владимира Великого, которые и сами были этически далеко не безупречны, в государственной деятельности регулярно множили страдания, да и крестили... тоже, прямо скажем, "огнём и мечом". Но также это относится и к, я бы так сказал, "иерократам" - церковным политикам, не просто исповедовавших, а активно пропагандировавших своим словом и жизнью взгляды из ряда явно противоположного Провиденциальному. Вроде той же ксенофобии, преследования инакомыслящих и т.д.

[Фёдор]

Небольшое уточнение, не относящееся к делу. В ВЗ вообще очень трудно выделить идеи о восходящем посмертии индивидуумов. Иные планы бытия там не акцентируются. основная задача - вера и дела народа в этом мире. Избранный Богом народ в истории, а не индивидуальная душа в вечности - вот основной объект ВЗ.

[Песец]

Ну, тут надо поосторожнее...
А то вдруг число тех, для кого Ибн Абд-эль-Ваххаб святой, или Торквемада с Лойоллой таковыми были сильно большим окажется? Например, большим, чем тех, для кого святым является Иоанн Кронштадский?

Думаю, есть некие абсолютные этические критерии, лежащие в основе, в том числе и разных видов человеческой морали. Их следует и придерживаться как ориентира. ИМХО.

[Фёдор]

Так что прошу всех форумчан это иметь в виду!